Вскинув бровь, я повернулась к Ровене.
— Что сегодня за день? Дата?
— Канун Дня Всех святых, миледи. Ваш день рождения.
Я дышала быстрее, схватки снова сдавили меня. Уна просила следить за дыханием. Я пыталась, но получалось плохо. Сегодня был мой день рождения. Как хорошо совпало, что это могла быть последняя ночь в моей жизни. Если я не выживу, пусть хоть ребенок будет здоровым. Пусть у него будет день моего рождения, пусть малыш живет долго и здорово.
Но какой будет жизнь в Уэльсе? Пикты разрушат Уэльс на севере, саксы рано или поздно подавят нас с востока. Дети будут жить свободно или как рабы? Я вряд ли увижу это.
Кривясь от боли, я закричала. Кровь прилила к голове, и я не видела, не могла думать ни о чем, кроме жизни в себе. Сильные схватки терзали меня, наступали и отступали как волны на берег. Я кричала всем, кто слышал. Моим женщинам, звездам, даже Богу.
— Почему ребенок не выходит?
Уна нырнула под мои юбки, разглядывая меня при схватках и шепча. Я поежилась, еще одна волна схваток хлынула на меня, конечности дрожали от усталости. Я пыталась успокоить разум. Все женщины бились при родах. Я уже так делала. Я сделаю это снова, что бы ни случилось со мной. Как сделала мама и бабушка, как делали все вплоть до Старых племен. Я смогу. Я должна.
Уна выбралась из-под моих юбок и взглянула на Ровену. Она хмурилась, качая головой. Ровена побелела, но молчала. Дитя не появлялось. Что-то шло не так, но женщины скрывали это от меня. Я смогла выдавить слова сквозь стоны:
— Скажи правду, Уна. Я это заслужила.
— Ребенок не повернулся, ваша светлость. Без помощи он не родится.
Я прислонилась головой к холодному камню. Кошмар. Видение грозило сбыться. Стоны, боль, кровь. Я была обречена. Жаль, видение не показало, выживет ли ребенок. У меня тогда была бы надежда. Но я должна попробовать и верить в ангелов милосердия.
Конь завопил снаружи. Я села и слушала. Кто-то прибыл. Мы с Ровеной и Уной переглянулись. Кроме Олвен и детей, мы никого не брали. Мы были беззащитными в наполовину пустом замке. Мы были открыты врагу или другу, если они придут.
Если бы не дети, я была бы рада смерти. Так я хоть объединюсь с Артаганом. Я прикусила язык, пытаясь прогнать мысли. Не сейчас. Я не могла думать о нем или ком-то еще этой ночью. Родить ребенка. Это была моя цель. А потом я смогу вечно думать об остальном.
Шаги зазвучали на лестнице. Я стиснула зубы, пытаясь подавить стоны. Ровена и Уна взяли по стулу, ждали по краям двери. У нас не было оружия. Кем бы ни был тот, кто приближался, по нему ударят лишь стульями. Да поможет нам Всевышний.
— Ваша светлость?
Мы выдохнули с облегчением от знакомого, но уставшего голоса. Ахерн стоял на пороге, отводя взгляда, чтобы не мешать священному обряду рождения. Камин озарил его лицо в профиль на пороге. Ровена и Уна бросились к нему.
— Ее нельзя беспокоить, — начала Уна. — Уже близко.
— Я не помешаю, но должен кое-что сказать.
— Не сейчас! — прошептала Ровена. — Это не может подождать?
Ахерн нахмурился, лицо окутала тень от огня.
— Я сделал, как она просила, и нашел ее мужа. Он не мертв, он держится за жизнь.
Схватки утихли. Я приподнялась и сказала Ахерну:
— Мой Артаган жив? Но как? Он здесь?
— В соседней комнате, миледи, — ответил Ахерн. — Но он все еще с копьем в теле и очень слаб.
— Я хочу его увидеть.
Боль охватила меня, я зажмурилась, пытаясь дышать, как учила Уна. Мои фрейлины покачали головами. Ахерн поклонился на пороге.
— Король без сознания, моя королева. Я присмотрю за ним. Он в соседней комнате. Если он придет в себя, или состояние изменится, вы узнаете первой.
И брат ушел, чуть не спотыкаясь от усталости, спускаясь по лестнице. Ровена и Уна поспешили ко мне, просили дышать. Но я думала об Артагане. Жив? Он жив! Жаль, я не могла пойти к нему, взять за руку, быть рядом. Но если в его боку все еще было копье, он потерял много крови. Ахерн оставил его, чтобы король не истек насмерть. Жизнь мужа висела на ниточке. Может, этой ночью мы оба будем бороться за жизнь.
Уна прижала ладони к моему животу, ощупала ребенка. Ровена начала напевать у моих ног, пытаясь выманить ребенка звуком. Мне нужно было тужиться, свет вспыхивал перед глазами. Я прикусила язык, ощутила кровь. Ноздри раздувались, пот стекал по коже.
Я не могла сдержать боль, крики гремели по крепости. Ровена и Уна подгоняли меня, я резко и быстро дышала. Я стиснула зубы, толкая изо всех сил. Кровь потекла по ногам. Боже, только бы это не было последним, что я увижу в жизни.