Гэвин радостно скрестил руки. Он напоминал рыжую маленькую копию отца. Артаган прошел за ним, тяжело дыша после лестницы.
— Прости, милая. Он меня обогнал. У него ноги юного жеребца.
Я прикусила губу. Я еще не видела Артагана таким слабым, рана все еще давала о себе знать. Когда я его только встретила, в нем была сила медведя и хитрость лисы. От этого ему было еще тяжелее с раной. Он опустил ладонь на плечо Гэвина, пытаясь увести его. Я остановила их.
— Нет, все хорошо, Артаган. Сегодня мы тут всей семьей.
Он кивнул, огонь камина трепетал в его глазах. Нам не нужно было говорить, что завтра мы можем погибнуть. Артаган выдвинул стул рядом, усадил Гэвина на колени. Мальчик прислонился к груди отца, теребил пальцами ножны знаменитого длинного меча. Мы слушали треск огня, пока Артаган напевал старую кельтскую колыбельную, которая звучала красиво и жутко в комнате. Я закрыла глаза, покачивая малыша у груди.
Я нежилась в запахе дыма в прохладном воздухе, пыталась запомнить все ноты песни Артагана, чтобы каждая капля жизни длилась дольше. Немного дольше. Горячая слеза покатилась по моей щеке. Вот бы нам больше времени. Еще немного времени вместе.
На рассвете к вратам крепости прибыл гонец Саб, гудел в рожок. Ряд воинов с синими рисунками окружил луг за крепостью. Скальпы и белые кости висели с копий пиктов. Трофей боев. И еды. Мне стало не по себе.
Широкая колонна всадников стояла за ними, их черные флаги хлопали на ветру. Не так много, как я боялась, но не меньше двух тысяч воинов Яго прибыли сюда. Только несколько сотен пиктов остались с Саб, но она полагалась на количество солдат Яго. Она рушила мою страну, сталкивая валлийцев.
Ей хватило бы воинов, чтобы одолеть пару сотен уставших защитников Дун Дифеда. За нашими стенами было много женщин и детей. Но мы были свободными валлийцами, лучниками Кантрефа и копейщиками Дифеда. Один свободный человек, защищающих дом стоил десяти наглых пиктов. Я надеялась на это. Сегодня и узнаю, права ли была.
Одинокая черная птица кружила сверху. Она опустилась на башню птиц замка, и солдат прибежал ко мне. Мы с Артаганом стояли, кутаясь в накидки от холода. Гонец поклонился и отдал мне пергамент от ворона. Я узнала печать Ахерна на одной стороне. На мятом листке была одна строка углем: «Готово».
Артаган вскинул бровь.
— Что это значит?
Я скомкала листок, хмурясь от своих мыслей.
— Жребий брошен, и мы узнаем, стоило ли то, что я сделала, цены.
Пикт гудел в рожок, три всадника вышли из рядов врагов. Даже издалека я узнала Саб и ее дочь по синей коже. Они ехали на светлых лошадях. Яго шагал за ними на каштановом коне, его броня и кольчуга были черными, как флаги его воинов. Артаган взглянул на меня, сжимая меч в ножнах.
— Они хотят переговоров? Я лучше отвечу сталью и стрелами.
— Они хотят, чтобы мы корчились, даже молили. Но разве нам сложно поговорить? Это может дать нам время.
— Я лучше нападу. У меня еще хватит сил, отправить пару пиктов в мир иной, или во что там верят дикари.
— Не думаю, что Саб во что-то верит.
Артаган взглянул на меня, но я смотрела на Саб на лошади. Я онемела, лицо стало маской с поджатыми губами. Будь, что будет. Это уже не зависело от меня. Может, не мне определять мою судьбу.
Я сжала лук и села на пони. Артаган последовал за мной на Мерлине, выехал на луг. Третий конь фыркал за нами. Я остановилась и оглянулась. Королева Корделия сжимала пухлыми ногами коня цвета ржавчины.
— Я пришла помогать против пиктов. Я хочу увидеть, как они выглядят вблизи.
Мы с Артаганом переглянулись и пожали плечами. Корделию взять не помешает, хотя я не знала, понимала ли она опасность. Я была благодарна ей за спасение от голода, но сомневалась, что жизнь в подушках и еде готовила ее к бою с Саб. Но так тому и быть.
Я впилась пятками в бока, шагала по открытому пространству меж двух армий. Саб, Несс и Яго ждали нас. Мои руки расслабились на поводьях, лошадь остановилась. Я открыла рот и смотрела на короля Яго.
Он сидел в седле рядом с Саб и Несс, обмякнув на один бок, как мешок. Правая сторона его лица обвисла, веко не поднималось. Половина губы неестественно опустилась.
Его правой руки не было.
Артаган и Корделия остановились рядом, толстая королева охнула при виде искалеченного северного короля. В хаосе боя я переживала за Артагана и малыша и не заметила потери врага. Похоже, трагедии были и на их стороне.
Яго пострадал от удара, и его священники ампутировали его раненую руку. Его темные волосы были с проседью. Несмотря на его вид, он крепко сжимал поводья коня здоровой рукой, хотя ветер трепал его и грозил бросить с седла. Я почти восхитилась выносливостью Яго. Почти. А потом я подумала о короле Гриффисе и всех погибших в бою Всех святых. Комок в груди грозил лопнуть.
Несс придвинулась к Яго, держась в седле, как кошка. Яго все еще был в ее руках. Я скривилась до боли в щеках. Король или простолюдин, но любой на стороне Саб и Несс был врагом для меня и свободного Уэльса.
Артаган рявкнул Саб. Даже в слабом состоянии он хотел сражаться.
— Чего надо, Саб? Быстрее.
— Еще жив, Блэксворд? — ответила Саб. — У тебя девять жизней. Целебные силы Маб Керидвен оправдывают слухи.
Саб улыбнулась, явно думая о погибшем воине. Бал и Артаган бились насмерть. Бал лежал под грудой земли, если его народ не съел его. Артаган был на пороге смерти почти месяц, хотя сейчас этого не было заметно.
Если Саб хотела чтить дуэль, она бы согласилась, что Артаган победил, и увела бы войска. Но она завопила, и мы оказались по колено в крови валлийцев. Я сжала лук в кулаке, костяшки побелели. Мой голос был резким, но твердым:
— Он задал вопрос, атаманша. Ты далеко от дома, Саб. Чего надо?
— Не проливать больше крови, конечно. Я хочу предложить щедрые условия.
— За наше поражение? — ответила я. — Если хотите наши мечи, забирайте сами. Один из моих лучников стоит десяти твоих дикарей. Мы осушим твою армию.
Саб зловеще улыбнулась.
— Я надеялась, что ты так скажешь. У меня две тысячи копий, и я хотела бы проверить твои слова.
— Попробуй, Саб. Дун Дифед выстоял сотню осад за свою долгую историю, и древние стены крепки, как и раньше.
— Да, но уже пали перед пиктами, падут снова. Как только я выпущу воинов, Бранвен, никому пощады не будет. Ни мужчинам, ни женщинам, ни детям.
Она подчеркнула последнее слово. Дети. Я невольно сглотнула, думая о Гэвине и Тристане. Их нежные ангельские лица были уязвимыми. Только бессердечные демоны ранили бы невинных. Но я не сомневалась, что Саб была такой. Ее улыбка стала неестественной V. Ей нравилось, что я побелела и заерзала.
Артаган прошел вперед, рука тянулась к мечу. Он едва мог поднять его, но, к счастью, пикты этого не знали. Саб повернулась не к нему, а королеве Корделии.
— А как насчет королевы Южного Уэльса? Тоже хочешь биться насмерть?
Корделия пролепетала, подбородок дрожал. Я встала между Саб и Корделией. Если Саб хотела пронзить наши сердца страхом, пусть бьет меня. Может, пора шаманке ощутить вкус своего лекарства. Я тихо кашлянула и отметила:
— Королева Корделия может уйти, если захочет. Тебя должна тревожить не она, а ее корабли.
Саб прищурилась.
— Что за корабли?
— На которых ее кузен прислал помощь.
— Вам поставили еду, что с того? Умрете сытыми, а не голодными.
Теперь я улыбалась. Я вытащила записку из туники, пергамент, что доставил утром ворон Ахерна. Я бросила скомканный пергамент Яго, и он с трудом развернул его на коленях. Он вскинул бровь.
— И что это?
— Отчет моего брата, Ахерна, — ответила я. — Я отправила его на север на кораблях Корнуолла, чтобы он напал на остров Мона в вашем королевстве.
Бумага выпала из руки Яго, он побелел. Несс и Саб переглянулись, королева склонилась ко мне. Она уже не звучала уверенно.
— Горсть кораблей и людей на них не завоюет все королевство.