IV
Смелость, отвага и выдержка
Рассмотрим теперь такие превозносимые бусидо качества как смелость, отвага и выдержка. Смелость вряд ли можно было причислить к добродетелям, если только ее не проявляли во имя справедливости. В «Беседах и суждениях» Конфуций определяет смелость, по своему обыкновению, с противоположной точки зрения. «Понимать, что правильно, – говорит он, – и не делать этого, говорит о недостатке смелости». Перефразируем этот афоризм в утвердительном смысле и получим следующее: «Смелость состоит в том, чтобы поступать правильно». Отважным считается тот, кто рискует собой, подвергает себя опасности, бросается в лапы смерти – подобные поступки слишком часто отождествляют с доблестью, а на воинском поприще такое безрассудство, которое Шекспир называет «доблести побочное дитя»[50], удостаивается незаслуженных похвал, но только не в нашем кодексе рыцарства. Смерть ради дела, за которое не стоит умирать, называлась «собачьей смертью». «Броситься в гущу битвы и погибнуть, – говорит принц Мито[51], – нетрудно, и на это способен даже простолюдин, но, – продолжает он, – истинная смелость в том, чтобы жить, когда нужно жить, и умереть, когда нужно умереть». А ведь принц даже не слышал о Платоне, который определяет смелость как «знание о том, чего человеку следует бояться, а чего не следует». Различие, которое проводят на Западе между нравственной и физической смелостью, давно уже признано у нас в Японии. Каждый юный самурай слышал о «доблести дурака».
Доблесть, стойкость, мужество, бесстрашие и смелость – все эти качества, воспитываемые упражнениями и личным примером, легче всего находят отклик в юных умах. Это, если можно так сказать, наиболее популярные добродетели, которые с ранних лет стремились взрастить в себе молодые люди. Едва мать успевала отнять сына от груди, как ему начинали рассказывать о военных подвигах. Маленький сын плачет от боли? Мать укорит его: «Только трус плачет из-за пустячной боли! Что ты будешь делать, если в бою тебе отрубят руку? А если тебе придется совершить харакири?» Нам всем известна трогательная стойкость маленького голодного принца Сендайя, который в пьесе обращается к своему пажу со словами: «Видишь ли ты этих маленьких воробышков в гнезде, как широко раскрывают они желтые клювы? Смотри! Вот летит мать, чтобы накормить их червячками. Как жадно, с каким наслаждением едят птенцы! Но самураю, когда его желудок пуст, позорно испытывать голод». Тема стойкости и мужества преобладает в детских историях, хотя это не единственный способ воспитать в ребенке боевой дух. Родители, чья строгость порой граничит с жестокостью, дают детям задания, которые требуют от ребенка всей смелости, на которую он способен. Бытует такая поговорка: «Медведи бросают детенышей в овраг»[52]. Самураи оставляли своих сыновей один на один с лишениями и заставляли выполнять работу сродни сизифовой. Оставить голодным или выгнать на холод считалось весьма эффективной закалкой выдержки. Малолетних детей отправляли с сообщением к совершенно незнакомым людям, поднимали до рассвета и заставляли перед завтраком упражняться в чтении, зимой отправляли к учителю босиком. Регулярно – раз или два в месяц, например, в праздник бога учености[53], – дети собирались небольшими группами и проводили ночь без сна, читая вслух по очереди. Любимой забавой молодежи было посещение самых жутких мест – места казни, кладбища, дома с привидениями. В те времена, когда казнь через обезглавливание еще была публичной, маленьких мальчиков вынуждали не только наблюдать за столь жестоким действом, но и заставляли приходить ночью на место казни в одиночку, и в доказательство выполнения этого задания оставлять какой-нибудь знак на отрубленной голове.
51
52
Согласно легенде, снежный лев китайской мифологии ши-тцу бросает детенышей в овраг и вскармливает только тех из них, кто оттуда выберется. Можно предположить, что автор заменил ши-тцу на медведя, чтобы было понятнее европейскому читателю.
53