Кто он такой, чтоб убивать?
Вошь мелкая с вонючей мыслью,
Такую бы четвертовать!
…А день был майский, с ожиданьем
Любви, надежд, весенних грёз,
Всё прервано в огне страданий,
Людей погибшихне вернёшь.
В лазурь небес, взмахнув крылами,
Взлетают Ангелы Детей,
И плачут горькими слезами
Убитых горем матерей!
Таракан
Его ловили и ловили,
Он очень не хотел в капкан,
И прихватить – не прихватили,
Был страшно ловким таракан.
Своею прыткостью нахальной,
Усами шевеля, смотрел,
В тарелки лазил не случайно –
Чужой еды сожрать хотел.
Обосновался, где теплее,
В помойке рыться он любил,
Добычу доставал жирнее,
Потом всё это разносил.
Изжить давно его решили
И ядом брызгали в него,
Но отравить – не отравили,
Сбежал он ловко за бугор.
Там приняли его радушно
Прусакской внешности друзья,
И охраняет его дружно
Вся таракания семья.
Комсомольская площадь
Комсомольская площадь, вокзалов огни –
В моей памяти вновь проплывают те дни,
Как студентами здесь собирались гурьбой,
С рюкзаком за плечами прощались с тобой.
Поезда-электрички нас мчали тогда
Далеко от Москвы и совсем в никуда,
Но подальше от людности и суеты
Уезжали для встречи своей мы мечты –
Там, где ветер ласкает макушку сосны,
Под серебряным облаком видятся сны,
Там журчит ручеёк и поёт соловей,
И весельем наполнены лица друзей.
А дышать так свободно и здорово жить,
Даже хочется в космос полёт совершить,
Но закончится всё – и увидим мы вновь
Комсомольскую площадь и цепь поездов.
Вечерний город
Вечерний город разбросал
Огней сверкающих пригоршни,
Неоном пляшет карнавал
Щитов рекламных, придорожных.
И фонари, как млечный путь,
Проспекты томно освещают,
В дома торговли заглянуть
Витрины бойко приглашают.
Нарядны входы кабаков:
Светодиодное мерцанье,
Гирлянды из цветных шаров,
Как с детством тёплое свиданье.
Шикарный город полон грёз
И ароматов трав шафранных,
И нет уж места здесь для слёз –
Их застилает дым кальянный.
Блестящий Балчуг – Пятницкой исток
Коснулись неба первые лучи,
Раскинул крылья мост Чугунный над каналом,
Проснулись ранним утром москвичи,
Художник юный день рисует краской алой.
Блестящий Балчуг – Пятницкой исток,
Прошедший век живёт в особняках старинных,
Торговли бывшей видимый итог:
Кофеен, мест доходных, лавок частных винных.
Размахом щедрым славились купцы:
Пирожных аромат витал, горячих булок,
В ближайшей слободе жили стрельцы,
Палаты тень свою бросали в переулок.
Стоял красивый храмовый придел,
Святейшей Параскевы Пятницы названный,
Торговый люд артерией гудел,
Телеги груз везли под крики возниц бранных.
Залиты светом маковки церквей
Рубином ярким звёзды пламенно играют,
Зелёным взмахом липовых ветвей
Москва блаженно нежным шёпотом встречает
Жизнь Метро течёт рекою
По утрам в Метро спускаясь,
Окунёшься в мир подземный:
Колоннады впечатляют,
Витражи играют цветом.
Эскалаторы катают
Множество людей с вещами,
А светильники мелькают
Балюстрадными шарами.
Вызывает восхищенье
Метро – труженик великий
В бесконечности движенья
Перевозок многоликих.
Жизнь Метро течёт рекою
Незабвенных судеб разных,
Змейкой шустрой, скоростною,
Поезда летают классно.
В разноцветном оперенье,
Словно птицы с разных веток,
Мы в стремительных мгновеньях
Выпорхнули с тесных клеток
Февральский снег
Февральский снег засыпал город,
Укутал толстым покрывалом,
Как будто неба чан расколот,
И сыпется пурга крахмалом.
Сугробов ледяные столпы,
В них утонуть по пояс можно,
Заметены надёжно тропы,
По ним пробраться невозможно.
И небосклон от снега серый
Кисельной мутью закрутило,
Молочной пеной очумелой
Закрыло солнышко-светило.
Прохожих мало, всё пустынно,
Квадрат Малевича – но белый,
Под шапкой снега тихо стынет
Увязший трактор сиротелый.
Холода пришли внезапно
Холода пришли внезапно,
А тепло вдруг растворилось,
Всё как будто бы озябло,
Содрогнулось, застудилось.
На карнизах птички жмутся
Ближе к окнам, где теплее,
В подвал кошки заберутся,