Около школы разошлись. Аллочка зашла в здание, на удивление пустое, и поднялась на второй этаж, в кабинет психолога. Соня говорила, что придёт в субботу готовить отчёт. Дверь была закрыта. На этаже тоже было пусто, лишь техничка тётя Катя мыла пол.
- Тётя Катя, скажите, Софья Игоревна давно ушла? - громко спросила Аллочка. Тётя Катя была глуховата, к тому же стояла спиной.
Техничка вздрогнула и чуть не выронила швабру, она повернулась и вздохнула:
- Ох, Алла Андреевна, напугали. В школе только мы со сторожихой. А говорят, маньяк объявился. Жертв на куски режет и на шею бусы цепляет. Вот! А Софья Игоревна сегодня и не приходила, кто был, уж все разошлись. И вы, голубушка, идите домой. Сколько можно работать, до вечера ведь сидите. Хоть на каникулах себе послабление сделайте. А что у Валентины-то внизу не спросили про Софью Игоревну, зря поднимались.
- Внизу никого не было, - ответила Аллочка, поправляя рюкзак на плече.
- Она ж никогда не уходит. Никак добрался маньяк-то. Свят-свят, - тётя Катя перекрестилась.
- Господи, да типун вам на язык, - рассердилась Аллочка. - Мало ли зачем отошла: в туалет, чай попить.
Снизу раздался приглушённый визг. Аллочка на мгновение замерла, холодок пробежал по спине, но быстро опомнилась и кинулась к лестнице. Тётя Катя, не выпуская из рук швабру и причитая о проклятых кровопийцах, двинулась за ней. На первом этаже ни в вестибюле, ни в коридоре никого не было. Зашли в комнатку сторожей. Без звука работал телевизор, от чашки с чаем поднимался пар, кушетка была застелена одеялом. Раздался непонятный звук, Аллочка прислушалась: что-то капало. Она резко обернулась. Со швабры тёти Кати стекала вода.
Вышли в коридор, техничка позвала:
- Валя! - звук, словно отскочив от стен, заметался по этажу.
- По-моему, крик из столовой был, - Алочка почему-то на цыпочках направилась в сторону столовой. Оттуда снова раздался визг, Аллочка, позабыв про страхи, перешла на бег. Тётя Катя не отставала. Вбежав в столовую, они увидели сторожа Валентину стоящей на столе. Обычно румяное лицо женщины было белым как снег.
- Что, маньяк? - тётя Катя, схватившись за сердце, прислонилась к косяку.
- Хуже! Крысы, две штуки, - Валентина спустилась со стола и объяснила: - Пошла я к холодильнику за тортиком, а там крысы, огромные, наглые. Я шугнула, так одна на меня кинулась, еле увернулась. Сама не помню, как на стол взобралась!
Аллочка опустилась на стул у окна и начала смеяться. Вскоре смех сменился истерическими рыданиями. Тётя Катя и Валентина, забыв про крыс и маньяков, долго успокаивали учительницу, отпаивая корвалолом и чаем с мятой.
***
Мамочка! Сегодня умерла няня Дуся. Она уже тогда была старенькой. Когда меня в детдом определили. Она одна верила, что ты меня слышишь. Гладила морщинистой рукой по голове и приговаривала: «Поговори, поговори с матушкой-то. Она на небушке и порадуется за тебя, и попечалится. И ей, ангелу светлому, отрада, и у тебя на душе полегчает. Знать, хорошей была твоя матушка, что так её любишь».
Хорошей... Самой лучшей.
Глава третья. Дочки-матери
От школьного двора Яна пошла вместе с Данькой и Владиком, они жили через два дома от неё. Одноклассники пытались Яну развеселить, не привыкли видеть девушку такой задумчиво-печальной. Им почти удалось. И она даже улыбнулась на рассказ Владика.
- Прикинь, мы раков у берега под камнями искали, а мне захотелось просто в реку посветить. Посветил, а там два огонька зелёных горят и ко мне движутся. Я как отпрыгну от берега, за траву зацепился и со всего размаха на пятую точку приземлился. Фонарик выронил, он куда-то укатился. А тут ещё Пашка с дядей Витей отошли. И вдруг вой раздался от палаток, словно волк голодный или, там, оборотень. И рядом, над ухом такой же. Глядь, а это Пашка стоит и завывает. Они-то с отцом засмеялись, а мне не до смеха было. Только потом узнал, что у рыб глаза ночью светятся, а выл у палаток Игорь. Ян, может, тебя до квартиры проводить, а то у вас вечно темно на первом этаже? - поинтересовался Владька. Тут он был в курсе, сам лампочку на днях вывернул, чтобы под лестницей с Олькой, Янкиной соседкой по подъезду, без помех целоваться.