– Я хорошо умею прятаться, – заверил её Питер.
Борис хмыкнул:
– Да ты же кроха! Тебя в любом случае никто не заметит!
Питер опустил взгляд и съёжился ещё сильнее.
Таша строго посмотрела на брата, но тот не обратил на неё внимания.
Она вздохнула и повернулась к Питеру:
– А теперь поднимемся по чёрной лестнице. На парадной ведь и спрятаться негде.
Котята собрались у вентиляционного люка, чтобы полюбоваться на Зал самоцветов хотя бы сверху, через решётку. Питер с восторгом разглядывал старинные ожерелья, короны и инкрустированные бриллиантами декоративные яйца, которые мерцали под светом люстр даже за толстыми стёклами витрин.
Бьянка замерла у вентиляционного люка, уткнувшись носиком в проём решётки, словно стремясь оказаться как можно ближе к сверкающим драгоценностям. Она всегда мечтала о собственной алмазной диадеме или жемчужном ожерелье.
– А сейчас пойдём в Оружейный зал, – скомандовал Борис, уверенно шагая по продуваемому сквозняками тайному коридору. – Лучший во всём музее.
– Неправда, – возразила Таша.
– А какой у тебя любимый зал? – робко спросил Питер.
Таша задумчиво дёрнула усами.
– Даже не знаю… мне все нравятся.
– Ещё бы, – проворчал Борис, оглянувшись на сестру.
– Египетский зал очень красивый, – сказала Таша. – Зал с кукольными домиками, римские мозаики… Ой, не могу выбрать!
– Потому что слишком часто витаешь в облаках и гадаешь, кому это старьё принадлежало, – со вздохом произнёс Борис. – Ладно. Вот оно, оружейное искусство… впечатляет?
Котята затаились за открытой дверью и заворожённо посмотрели на витрины с доспехами. Питер подумал, что выглядят экспонаты жутко. Ещё и держат наготове оружие с металлическими наконечниками… Ему не хотелось бы заглядывать им под шлемы. Вдруг кто-то посмотрит на него в ответ?
Но вслух малыш сказал:
– Очень величественно.
Питер надеялся угодить Борису, но нарвался на долгую экскурсию, посвящённую любимым мечам рыжего котёнка. Особенно Борису нравились японские клинки, и перед этими витринами они провели целую вечность. Питер с трудом подавил зевок, а потом ещё один…
– Тебе очень скучно? – шепнула Таша ему на ухо, пока Борис увлечённо рассказывал котятам о доспехах самурая.
Питер вздрогнул. Малышу не хотелось признаваться, что ему тоскливо. Вдруг Таша обидится?
– Чуешь запах? – внезапно спросила Таша, втянув носом воздух. – Как думаешь, что это? Майонез? Тунец?
Борис сразу же отвернулся от витрины с самураем и огляделся. Длинные белые усы вытянулись, словно веера.
– Бутерброды с тунцом? Стойте здесь. Я на минутку, – сказал он, навострив уши, и выбежал из зала.
– Вроде ничем не пахнет, – грустно мяукнул Питер.
Вообще он гордился своим обонянием. Обычно малышу удавалось учуять бекон в мусорной корзине даже издалека!
– Верно, – признала Таша. – Просто Бориса легко отвлечь на еду. А бутерброды он особенно любит. И считает, что краденые гораздо вкуснее! Вечно таскает их из музейного кафе.
Питер поморщился. Ему очень понравились консервы, которыми Старик угостил их сегодня на завтрак. И хотя котов было много, все наелись досыта. Когда Питер жил на улице вместе с Корюшем, им почти всегда не хватало еды. Интересно, Борис вообще знал, что такое быть голодным? Он-то ел быстрее остальных и наверняка успевал ухватить самые большие куски.
– Ой, смотри! – зашипела Таша, прерывая размышления Питера. – Посетители! Бежим скорее отсюда!
Она юркнула за статую бронированного слона и ускользнула куда-то в тень, и Питер вдруг остался один-одинёшенек. А шум шагов и голоса приближались. Казалось, в зал шла целая толпа. Котёнок испуганно огляделся. Что будет, если его заметят? Возьмут и выгонят из музея? Но Корюш так старался принести его сюда!
Питер замер в растерянности. На глаза котёнку попались доспехи самурая, о которых Борис так самозабвенно рассказывал, и шерсть у малыша встала дыбом. Но голоса становились всё громче, а время поджимало. Прятаться было негде, поэтому он юркнул к экспонату, проскочил под верёвкой и забрался в доспехи. Питер жалобно пискнул. Если внутри и в самом деле окажется самурай-призрак, ему точно не поздоровится…
Котёнок вжался в холодный металл, прислушиваясь к шагам в зале. Сердечко бешено стучало. Вдруг этой компании доспехи самурая нравятся не меньше, чем Борису? А если люди ещё много часов будут тут стоять?