Я сплюнул кровь на пол и гнусно ухмыльнулся.
— Интересно, скольких сифилитиков пришлось обслужить вашей мамаше, чтобы родить таких выблядков как вы. Думаю, через неё прошёлся весь ваш говённый городишко…
Очередной удар снёс меня со стула. Винченцо взялся за бейсбольную биту, остальные братцы только похохатывали.
Впрочем, убивать они меня пока не собирались, и дело ограничилось всего несколькими ударами.
— Бенни… — Анджело лениво пнул меня. — Ты отыграл свою игру. Сдай своих людей и живи дальше, даю слово, мы отпустим тебя. Повторюсь, сдай контакты в Монтане и всё. Дальше всё сделаем мы сами, и ты останешься жить.
— Отсоси, грёбаный итальяшка…
На этот раз братья начали пинать меня все вместе. Но опять же, без особого воодушевления и очень быстро это занятие им наскучило.
— Бенни, говнюк, — Анджело присел рядом со мной. — Скоро мне надоест с тобой развлекаться, и мы начнём снимать с тебя шкуру сантиметр за сантиметром. И начнём с жопы. Эй, кто там, принесите мне ножи и клещи.
В дверь просунулась лохматая башка в кепке и торопливо забормотала на итальянском языке.
— Босс, Аль прислал человека и передал быстрей заканчивать с этим ублюдком.
Не скажу, что я в совершенстве владею языком макаронников, но в целом, я всё-таки понял, что говорит сицилиец. И не особо удивился новости. Дженна только строят из себя крутых боссов, на самом деле они обыкновенные шестерки, а за комбинацией по моему выводу из игры стоит не кто иной, как Аль Капоне. Ебучий Аль Капоне, умный и свирепый ублюдок.
— Я сам решаю, что мне делать! — разъярённо заорал Анджело. — И никому не позволю мне указывать. А ты тащи сюда ножи и клещи, иначе я сам с тебя сдеру шкуру. И начинайте по одному отправлять в ад шестёрок этого говнюка. Слышишь меня? Бенни, себя не жалеешь, пожалей хоть своих людей. Слышишь? Это твои засранцы сдыхают.
Ему возразил Винченцо, братья заспорили, а я приподнялся на локте и презрительно процедил.
— Эй, любители толстых членов, вы отсасываете своему хозяину по очереди или все разом?
Бита со свистом прочертила полукруг в воздухе, в голове взорвался ослепительный фейерверк.
Дальше произошло сразу несколько вещей, а если точнее, целая череда событий.
Сначала дверь распахнулась, и на пороге возник тот самый браток. Он тащил в руках целую охапку импровизированных пытошных орудий. Ножи, топоры, вертела, молотки и даже лучковую пилу.
Потом Анджело в очередной раз пнул меня и протянул руку к своему подручному.
— Сейчас, Бенни, тебе станет очень больно. Дай быстрее мне этот топор, живее, мать твою!
С его последним словом, за спиной братка мелькнула громадная лохматая туша Мусички, а мне, наконец, удалось выдрать из наручников правую руку.
Время ускорилось, события понеслись галопом.
Муся распластался в прыжке и сшиб сицилийца с ног, ножи, тесаки и секачи с грохотом посыпались на пол.
Ухватив братка за затылок, пёс мотнул башкой и, словно спущенная пружина, снова взлетел в воздух, на этот раз сбив Винченцо.
Я ухватился за рукоятку кинжала.
Антонио и Майкл попытались оторвать волкодава от брата, а Анджело выхватил из-за пояса револьвер.
Но выстрелить я ему не дал.
Короткий и широкий, бритвенно острый клинок, с хрустом вспорол шею старшему брату, в воздухе плеснулась алая струя, сотканная из карминово-алых капелек.
Воздух пронзил запах крови.
Братцы от души меня отделали, ноги и руки отказывались слушаться, налитые свинцовой тяжестью, тело пронизывали разряды дикой боли, а голову разрывал пульсирующий колокольный звон, но именно этот сладковатый смрад подействовал на меня словно самый сильный допинг.
Мах, лицо Антонио раскрылось словно книга, Майкл попытался отмахнуться, но я его сшиб плечом и, оседлав, несколько раз ткнул кинжалом в солнечное сплетение.
После чего откатился и припал к стене возле распахнутой двери.
В комнату заполошно влетел браток с лупарой наперевес, клинок метнулся к его шее, но только вспорол воздух. Муся успел раньше, словно таран сбил его с ног и с кровожадным урчанием выдрал громадный кусок мяса из паха.
Воздух разорвал пронзительный визг.
Мусечка не останавливаясь ринулся вперёд и ещё одним сицилийцем на этом свете стало меньше.
Весь залитый кровью, глухо и свирепо рычащий, волкодав сейчас напоминал собой тех легендарных боевых римских псов, сражавшихся вместе с легионерами в первых рядах когорт.
Я подхватил с пола лупару и, не успев проверить патронник, даванул сразу на оба спусковых крючка, влепив дуплет в живот ещё одному боевику братьев Дженна.