Воспользовавшись передышкой, отбросил пустой дробовик в сторону, поднял ещё один с пола и, став за грузовик, быстро осмотрелся.
— Гараж? Похрену, сделаем кладбище. Муся, пока рядом…
Пёс прянул ушами и застыл у моей ноги.
— Да что у вас творится? — в открытые ворота влетело сразу два сицилийца.
Дважды бабахнула лупара, у первого нога превратилась в месиво, и он кубарем полетел под заднюю ось грузовичка, второй пошёл боком и врезался в штабель аккуратно сложенных автомобильных скатов.
— Ищи… — тихо приказал я Мусе.
Волкодав шумно втянул в себя воздух и рванул с места, а я, подобрав пистолет с пола, проверил его магазин, скользнул под стеной к выходу и чуть не выпалил в упор в Вилли, выскочившего из боковой двери.
Немец выглядел жутковато, вся левая сторона лица наливалась багровой опухолью, волосы слиплись в сосульки, а рот щерился в кровожадном оскале. В руках Тиммерманс держал топор, с налипшими на лезвие прядями чёрных волнистых волос.
Он появился так неожиданно, что я даже обрадоваться не успел.
— Шайзе!!! — немец отпрянул от меня, замахнулся своей секирой и тут же радостно заорал. — Жив! Братик! А мы тебя уже похоронили…
— Тихо… — я прислушался. — Что с остальными?
Вопрос отчасти прояснила окровавленная морда Лиама Макгвайра, высунувшаяся из той же двери.
— Остался только я, грёбаный шотландец… — Вилли ткнул пальцем в Лиама, — и Билли. Билли плохой. Остальные — все… — немец мотнул головой. — Что делать будем, босс? Сейчас макаронники набегут или полиция…
Я на мгновение задумался.
— Уходите.
— Что? — яростно взревел Вилли. — Бен, ты, сука, за кого меня принимаешь? Порвём задницы сицилийским ублюдкам!
— В Монтану… — я сильно толкнул его в грудь. — Живо, собирайте дома людей и ждите сигнала. Пошли, нахрен, отсюда. И чтобы сегодня же свалили домой.
— Да ты!!! — Тиммерманс сжал кулаки.
— Уходим… — Макгвайр приобнял немца за плечи и толкнул его в сторону забора. — Бенни дело говорит…
— Грюне шайзе!.. — бешено прорычал Вили, но послушался товарища.
Из-за машин вынырнул Мусичка и коротко гавкнул.
— Чисто? Красавчик… — я кивнул псу и побрёл обратно в комнату с братьями.
Антонио всё ещё хрипел, пуская кровавые пузыри, остальные Дженна уже подохли.
Я на мгновение задумался, криво ухмыльнулся и вернулся в гараж. Подхватил канистру с бензином и закружился в гротескном вальсе, разливая бензин по полу.
Губы сами по себе забормотали любимую песенку отца.
— Далека дорога твоя… далека, дика и пустынна…
Звонко шарахнулась об стену пустая канистра.
Я вытащил из кармана одного из трупов спички и потрепал по холке Мусичку.
— Ну что братик, пора уходить. У нас работы только начать и закончить…
Из ворот гаража плеснулись чадные весёлые языки пламени, а я развернулся и неспешно побежал по улочке.
Мусичка, влюблённо поглядывая на меня налитыми кровью глазами, трусил рядом.
Ну что же, не я эту хрень начал и не мне её заканчивать. Не знаю, как там обернётся дальше, но твёрдо уверен в том, что очень скоро грёбаным макаронникам станет очень тесно в Чикаго…
— Далека дорога твоя, далека, дика и пустынна…
Глава 5
«Кто я? Я — самогонщик. Несу людям радость и удовольствие. Занятие не хуже остальных…»
Бенджамин Вайт младший.
Первое что я почувствовал после того как очнулся, был запах отличного выдержанного ирландского виски, лёгкий дымок камина и аромат прекрасного кубинского табака.
На их фоне лёгкий запашок псины почти терялся.
Чёрт побери, я даже подумал, что каким-то образом оказался дома, если бы в привычные запахи не вплетался изысканный аромат… женских духов. Одновременно терпкий и прохладный, переплетающийся аромат роз и жасмина.
Резко открыв глаза, я недоуменно уставился на очаровательную девушку, расчёсывающую моего Мусичку. Волкодав распластался возле неё на кушетке и блаженно похрюкивал от удовольствия.
Вот тут я окончательно охренел, не побоюсь этого слова.
Во-первых — Мусий всегда резко отрицательно относился к моим подружкам и вообще, женский пол откровенно недолюбливал. А тут, здоровенная зверюга, просто млела в женских ручках.
А во-вторых — эта очаровательная девушка оказалась… оказалась мисс Мораной Маклафлин, моей собственной медсестрой. Мало того, сейчас она выглядела не серенькой мышкой, то есть, так как ирландка выглядела всегда, а, по меньшей мере,… ну… принцессой что ли.