— Тихо… — я прижал палец к губам и быстрым шагом пошёл по коридору…
Глава 22
До четвёртого этажа, мы добрались, не встретив ни одного боевика. Стрельба уже стихла, но они видимо где-то собрались, чтобы защищать своего босса.
Я осторожно приоткрыл дверь стволом «Томпсона», заглянул в щель и опять никого не увидел — коридор был пуст.
— Мора с Беней повстречались, и чуть-чуть не обвенчались, в синагоге были выходные дни… — дурашливо пропела на русском языке за моей спиной Морана.
— Что мы здесь забыли? — потерянно вздохнул Нейман. — Нас же убьют и будут правы…
Я обернулся, погрозил кулаком соратникам, выскользнул в коридор и быстро пробежался к сорок пятому номеру, где по информации содержали Моргана.
Закинул «Чикагскую пишущую машинку»[17] на плечо, вытащил из кобур «сорок пятые», коротко ругнулся про себя для пущего фарта и взялся за ручку двери.
Номер оказался открытым, я подождал мгновение, рывком влетел внутрь и невольно вытаращил глаза.
Узилище Моргана ну никак не напоминало собой узилище в прямом смысле этого слова. Никаких цепей, кровавых пятен, баланды в ржавой миске и прочих атрибутов.
Мало того, судя по всему, совсем недавно в номере проходила весёлая вечеринка: беспорядок на шикарно нарытом столе, батареи пустых бутылок, чёрт побери, я разглядел даже россыпи кокаина. Пахло табаком, дорогим спиртным, женскими духами и развратом. О недавнем присутствии женщин напоминали не только духи, но и шёлковый чулок на настенном бра.
И платье на полу…
И изящные женские туфельки…
И россыпь презервативов на прикроватной тумбочке…
— Тварь!!! — невольно выругался я.
— Неплохо кто-то веселился… — хмыкнула Морана.
«Ошибся номером? — зло подумал я, а точнее — заставил подумать себя. — С каких таких делов макаронникам ублажать Уайта?»
Верить в то, что Морган продался Капоне очень не хотелось, а потом я заметил на прикроватной тумбочке перстень Уайта и поверить пришлось.
— Сука… — я стиснул зубы от дикой злости. Предательство самого близкого соратника просто не укладывалось в голове. Где-то в глубине души теплилась надежда, что всё это досадная ошибка, что мой сводный брат не предатель, но упрямые факты напрочь опровергали надежды. Операцию по заманиванию меня в Сисеро, скорее всего, задумал и исполнил Морган — такие сложные и изящные многоходовки как раз в его стиле. Только он мог всё так рассчитать, принёс в жертву пешек и выиграл партию.
Но как? Зачем? Что не устраивало этого ублюдка? Он имел всё что хотел. Зависть? Да я сам себя больше ограничивал, чем его. Жажда власти? Вполне возможно, но, твою же мать… хоть убей, не понимаю. Я сам циничный ублюдок, но поступок Уайта всё равно находится за гранью моего понимания. Он предал не только меня, но и всю мою семью, отца, который в буквальном смысле вытащил его на этот свет и матерей, которые вырастили его. Он предал всё! Как так можно?
— Сука… — повторил за мной Фредди. — Я всегда подозревал, что Уайт говнюк…
Причём в голосе Неймана было не меньше злости чем в моём.
— Надо уходить, всё это мне очень напоминает ловушку… — Морана выглянула в коридор, но тут же быстро захлопнула дверь и встревоженно воскликнула. — Бенни, там… там много грёбаных макаронников!
— А я говорил! — Нейман зло утёр нос рукавом и разразился длинным еврейским ругательством: — Лойфн золсту ин бэйс-хакисэ йедэ драй минут одэр йедэ драй хадошим, проклятый предатель!!![18]
Морана оперировала изощрёнными русскими ругательствами, но испуганной не выглядела, скорее азартной.
— Эй, Бенни, не хочешь поговорить? — из коридора донёсся уверенный ироничный голос.
Я поморщился, подошёл к двери и, подпустив в голос наглого спокойствия, спокойно поинтересовался:
— Кто ты такой, чтобы я с тобой разговаривал?
На самом деле я уже узнал ближайшего подручного Аль Капоне, Джека Макгорна, по прозвищу — «Пулемётчик». А если ещё точнее, последнего оставшегося подручного — паталогического убийцу, верного своему хозяину как собака. Джек был итальянцем, а шотландскую фамилию присвоил себе ещё в то время, когда профессионально боксировал. Я с ним редко пересекался, но голос запомнил навсегда. Редкостный мерзавец, свою маму по приказу хозяина зарежет и не поморщится. Из всех соратников Аль Капоне, Макгорна я считал самым опасным.
Ответили почти сразу.