Я быстро оглянулся и чуть не заорал от радости, когда увидел Морану и Фредди. Русская ирландка даже не запыхалась, а вот у Неймана на штанине расплывалось тёмное пятно — но он стоял на ногах и умирать вроде как не собирался. И даже физиономию, по своему обыкновению, не кривил.
В противоположном конце коридора бабахнули выстрелы, Фредди юркнул за угол, а Морана стала на колено и дала в ответ несколько очередей.
Я оттащил её назад за шиворот, достал ещё одну гранату и отправил её на нижний лестничный пролёт. Дождался взрыва, ринулся вниз и чуть не сверзился по ступенькам, от жуткого удара сзади, чуть пониже лопатки.
Стальная пластина выдержала, но показалось, что у меня высыплются позвонки через задницу, настолько сильно стукнула пуля.
Пока приходил в себя, Мора и Нейман успели зачистить нижнюю лестничную клетку. Каким-то странным образом, русская ирландка и еврейский детектив очень слаженно работали в команде.
К тому времени, как мы спустились на первый этаж, у меня закончились гранаты, и осталось всего три магазина к пистолету-пулемёту.
Не знаю, откуда взялось у Капоне столько боевиков, но они лезли изо всех щелей и всё-таки отрезали нас от подсобных помещений, через которые мы заходили в отель. В конце коридора кто-то залёг с ручным пулемётом и садил по нам очередями по полному магазину.
Пришлось менять маршрут и выходить через ресторан.
Ирландцы здесь славно повеселились, в кабаке были напрочь выбиты окна, а стены усеивали густые россыпи выбоин от пуль. На полу алели лужи крови, правда убитых и раненых не было видно.
— Пригнитесь… — я присел и выглянул из-за перевёрнутого стола.
Через вынесенные пулями огромные окна, хорошо просматривалось, как мигают сигнальные огни полицейских машин.
Фредди загнал назад выстрелом высунувшего в дверь голову гангстера, обернулся ко мне и почему-то шёпотом спросил:
— Куда дальше?
— А хер его знает… — честно ответил я. Уйти от итальянских засранцев и попасть в руки копов не улыбалось, убивать полицейских тоже не хотелось.
— Назад? — предложила русская ирландка, сосредоточенно меняя магазин. — Или вперёд? Мне похер.
Выбрать я не успел, на площади раздался рёв двигателя и к ресторану, разбрасывая по сторонам полицейские машины, вылетел большой грузовик.
Выплёвывая длинные языки пламени, гулко загрохотал крупнокалиберный пулемёт, по ресторану вновь хлестнули пули. С грохотом и треском рухнули полки в баре, треснула стена, пластами посыпалась штукатурка, а чудом уцелевшая во время предыдущего обстрела люстра, наконец, рухнула, издав настоящую какофонию музыкальных аккордов.
— Азохен вей!!! — перепугано охнул Фредди, распластавшись на полу.
— Охуеть!!! — радостно заорала Морана.
Я сообразил, что это появились братья Уолш и тоже заорал что-то нечленораздельное, а потом, воспользовавшись перерывом в стрельбе, вскочил и рванул к выходу.
Крупнокалиберный снова забухал, но тут же заткнулся, а из грузовика раздался хриплый, удивлённый бас Патрика.
— Да чтоб меня разорвало, это же Бенни!!! Давай сюда, мать твою!
Понукать не пришлось, через несколько секунд мы уже залезли в кузов.
— Ух бляяяя!!! — карлик ловко развернул здоровенный пулемёт и дал ещё несколько очередей по машинам копов, а потом скомандовал. — Уносим ноги, живо-живо, младший!!!
Я охренел от того, что за рулём сидит Конор и обессиленно шлепнулся на задницу. Силы резко закончились, наступила странная дикая апатия. По нам вроде стреляли, Патрик палил в ответ, а Конор давил всё вокруг своим грузовиком как танком, но я почти не замечал окружающей действительности и начал приходить в себя, только тогда, когда грузовик остановился в пригороде Сисеро, в районе ферм. Там, где нас ждал Горацио со своей машиной.
— Бенни, Бенни!!! — счастливо всхлипнула Морана. — Мы сделали это! Господи, как же я тебя люблю Бенни.
— Я тебя тоже люблю, Бенни, хотя ты редкостный засранец! — встрял Фредди и поспешно добавил. — Как брата люблю, конечно!
— И я люблю! Я всех люблю, кроме того итальянского говнюка, — заржал Патрик. — Дай я тебя поцелую, Бенни! Не хочешь? Ну и не надо…
— Живы? — над бортом появилась чёрная башка Горацио. — Вашу мать, я тут чуть не рехнулся. В городе палили так, словно началась война.
Мусичка без лишних слов, одним прыжком влетел в кузов и принялся облизывать мне лицо.
Я попытался встать и не смог, пришлось просить помочь. Спускался вниз тоже при помощи товарищей, тело отказалось повиноваться.