Кафф послушно отодвинул старое кресло-качалку от окна, чтобы елку могли поставить на самое видное место.
— А что мужья делают? — невинно спросила Лора. «Что делают мужья?» — испуганно подумала Ли и встретилась взглядом с Кэботом. Она могла поклясться, что он еле сдерживал смех. Она нахмурилась и сказала:
— Они привозят елки и все такое прочее.
— О-о, — промолвила малышка, затем отпустила юбку Ли и медленно направилась к Кэботу, которого не было видно за елкой. Она запрокинула голову, заглядывая ему в лицо, и заявила: — Мне мужья нравятся.
Ли, Реджина и Джек дружно рассмеялись.
Кэбот промолчал, но Ли заметила, как потеплели его глаза. Она опять почувствовала притягательную силу, исходящую от него. «Интересно, были у него такие рождественские вечера, когда он рос в приюте? Но зачем мне это знать? Не стоит рисковать нашим хрупким перемирием», — подумала она.
Время летело быстро. Взрослые помогали детям украшать елку ягодами и бумажными ангелами. Когда Джек поднял Лору, чтобы та надела на макушку звезду, она потребовала, чтобы на руках ее подержал Кэбот. Он повиновался и долго потом не убирал своей руки с ее худенького плечика. Ли удивленно отметила, как бережно он обращался с ребенком. Она пыталась подавить безотчетное желание больше знать о нем.
Она убеждала себя, что отлично справилась с сегодняшним праздником. Подарки были розданы, угощения съедены, песни спеты. Она помогла Реджине уложить малышей спать. Трое старших мальчиков вместе с Джеком и Кэботом принесли дров для камина и кухонной плиты.
Женщины тихо прикрыли за собой дверь в комнату, где спали четыре малышки.
— Думаю, что это был самый замечательный вечер из всех, — задумчиво произнесла монахиня.
Вдруг задняя дверь с шумом отворилась, и Эллиот вбежал, крича:
— Сестра, посмотрите, что я нашел на улице!
Он протянул ей коричневый сверток, перевязанный красной ленточкой. Ли смотрела, затаив дыхание: это был сверток из их повозки.
— Что это? Еще что-то для детей? — спросила Реджина, принимая сверток. — О, тут написано мое имя. — Она развязала ленту, бумага раскрылась, и под ней оказалась стопка книг. — Роберт Берне, «Голоса ночи» Лонгфелло, сонеты Шекспира. О Боже, Боже. — Голос Реджины дрожал от волнения, она нежно поглаживала книжки. — Кто бы мог их прислать?
— Хотел бы я знать, — не выдержал Джек.
«Действительно, кто?» — Ли, еле сдерживая слезы, посмотрела через голову Эллиота на Кэбота. Он, сказав что-то Джеку, незаметно вышел. Догадки обратились в уверенность: подарок, который она заметила под сиденьем повозки, был для Реджины. «Значит, Кэбот это сделала? А если так, то…»
Ли обернулась и увидела елку, всю разряженную, с новыми сапожками, оставленными для Санта-Клауса. Запах индейки и пирога все еще стоял в комнате.
«Значит, Кэбот был этим инкогнито», — она подавила непрошеные слезы. Ей хотелось услышать от него подтверждение и в то же время сохранить свою догадку в тайне.
Она представила себе, как маленький с грустными глазами издалека наблюдает за праздником. Так ли прошло детство Кэбота, не знавшего ласки, тепла? Сердце ее сжалось от боли.
Она увидела его около входной двери: он, уже в пальто и шляпе, о чем-то разговаривал с ее кузеном. Она сняла свой плащ с вешалки и подошла к Реджине.
— Нам пора. Надеюсь, мы еще увидимся до : ника. Еще раз счастливого Рождества!
— Спасибо. Все было замечательно. Наверное, Санта-Клаус действительно существует.
— Думаю, что да. — Ли поцеловала подругу в щеку и подумала, что уж если кто и заслужил хорошего праздника, так это Реджина.
Ли хотелось задать прямой вопрос Кэботу, как только они оказались на улице, но она сдержала себя. Одно дело знать, какую еду он любит и какие книги читает, и совсем иное — узнать человека, который оказался иным, нежели она его себе представляла. Что же сделало его таким?
Она рассуждала сама с собой половину пути, потом не выдержала и сказала:
— Я видела сверток под сиденьем.
— Какой сверток? — сухо спросил он, не отрывая глаз от дороги.
Ли резко повернулась к нему:
— Мне кажется, это — прекрасный поступок. Он пожал плечами:
— Так, небольшой жест. Я знаю, что она совсем небогата.
— Не только это, — прошептала она, все более удивляясь этому новому Кэботу, которого она сегодня узнала. Дрожь пробежала по ее телу. — Я знаю, это ты посылаешь деньги приюту все эти годы.
— Не будь смешной. — Он с раздражением посмотрел на нее: — Я до сегодняшнего вечера никогда там не был.
— Ну и что? Я знаю, что это ты, Кэбот Монтгомери.
— Есть люди, более соответствующие твоим представлениям, Ли. Обрати внимание на них. Он снова смотрел на дорогу. Стерн, например.
— Да у Пейдена Стерна снега зимой не выпросишь, и ты сам это прекрасно знаешь! И ты единственный человек в городе, у кого была хоть какая-то прибыль в этом году.
— А Джек? — Кэббот поерзал на сиденье, по-прежнему глядя куда-то в морозную ночь.
«Неужели он смущен?» — улыбнулась она и придвинулась ближе к Кэботу, пытаясь заглянуть ему в лицо.
— Я знаю, что это — ты. Скажи «да». Он хмуро посмотрел на нее:
— Ну вот, ты теперь будешь всем — об этом рассказывать.
— Конечно нет. — Она выпрямилась и посмотрела на него снизу вверх. — Но только если ты сам мне что-нибудь еще расскажешь.
— Ты уже знаешь все мои секреты.
— Не думаю. — Она изучала его благородный профиль. — Как ты встречал Рождество раньше? У тебя когда-нибудь был настоящий праздник?
— Не такой, как сегодня, — издал он короткий смешок.
— У вас не устраивали ничего особенного на праздники?
Сердце ее ныло от жалости к нему. У них в семье всегда праздновали Рождество шумно, с украшениями и подарками.
Он немного помолчал. Тишину прерывало только цоканье копыт и звон упряжи.
— Было один раз, когда мне было девять лет. Принесли большой кедровый куст, и мы нарядили его ягодами и соломенными зверюшками.
Он помолчал немного, потом, как будто вспомнив, что она рядом, бросил взгляд на нее. Грустная улыбка озарила его лицо.
— Обещаешь, что никому не скажешь?
— Да. — Она не переставала удивляться своим открытиям. Одинокий непонятый мужчина, дающий деньги приюту и помогающий нуждающимся детям отпраздновать Рождество!
Кэбот пожал плечами:
— Реджина ведь твой друг.
— Такой же, как и ты, — вырвалось у нее, и импульсивно она прижалась к нему и поцеловала в щеку так, как если бы целовала брата.
Кэбот резко дернулся в сторону, как будто обжегся. Он удивленно, ошарашено посмотрел на нее.
Она перевела взгляд на его губы, вспоминая, как он ей сказал: «Я хочу, чтобы ты сама пришла ко мне».
Они в напряжении смотрели друг на друга.
Он хотел поцеловать ее, но боялся сделать лишнее. «Может быть, я слишком много жду?»
— Ты поможешь мне завтра срубить елку для нас? — неуверенно выговорила Ли.
Он медленно опустил глаза, потом спокойным голосом ответил:
— Да, я помогу.
— Спасибо.
Своим поцелуем она провела невидимую черту в их взаимоотношениях. Для большего она пока не была готова. Она крепко сжала руки и отодвинулась подальше от него.
«О Господи! Что я наделала!» На следующее утро Ли всю трясло при воспоминании о том, как она поцеловала Кэбота. Правда, это не был настоящим поцелуем, и тем не менее она была в замешательстве, думая об этом.
Она давно подозревала, что за этим суровым фасадом скрывается нечто иное. Но она не представляла себе, что откроет для себя истинного джентльмена.
Теперь она могла себя удержать от объятий Кэбота только мыслями о Роберте. А о Роберте она думала постоянно с тех пор, как обнаружила бухгалтерские записи.
Эти мысли и побудили ее поехать на следующий день к шерифу Сандерсу. Ее вопросы были встречены им с удивлением и недоверием.