— Отойди в сторону, — резко сказал он и откинул пилу. Сердце стучало у него между ребер, пот скатывался по шее вниз. Он резко толкнул дерево, оно покачнулось и рухнуло на землю.
— Ой, она замечательна! — Ли поспешила подойти к срубленной ели.
Кэбот стиснул зубы, злясь на себя за то, что позволил своим мыслям увести себя слишком далеко. Крепкой рукой взяв пилу, он оседлал дерево и обрезал его до восьми футов длиной.
Когда ель была погружена в фургон с запряженным в него норовистым жеребцом Уоспом, они медленно поехали к дому.
Свежий запах хвои овевал их. Они сидели рядом. Ее бедро были прижато к его ноге, ее рука касалась его при каждом толчке. Он сдвинул ноги. Тишина действовала ему на нервы.
— В городе говорят о собрании ассоциации фермеров сегодня вечером.
— А ты откуда знаешь? — удивленно посмотрел он на нее.
— Я заехала в город, а там только об этом и разговор. — Она сделала неопределенный жест рукой. — Думаю, что многим будет приятно, если они ввяжутся в политику.
— Было бы неплохо иметь местную ячейку. — Кэ — бот с удовольствием поддержал разговор, лишь бы отвязаться от своих мыслей о Ли. Он осторожно посмотрел на нее, пытаясь понять, что она знает о рабочем движении Оливера Келли. — При теперешнем общем экономическом упадке фермерам нужно оказывать всяческую помощь.
— И для тебя это тоже будет полезно. Ассоциация фермеров пытается обеспечить максимальные расценки и на перевозку грузов. — Она повернулась и открыто посмотрела на него, впервые за этот день. Ее щеки порозовели от морозного воздуха, глаза ярко блестели, как хрусталь.
Кэбот подавил желание подвинуться к ней поближе.
— Одна группа не сможет регулировать эти вещи. А как же конкуренция?
— Я же не говорю, что все их идеи хороши, но в какой-то степени они могут регулировать железную дорогу. Ты же не будешь отрицать, что там пока никаких правил не существует?
— Это правда. — Кэбот также не мог отрицать, что ему доставлял удовольствие этот разговор. Он заметно повеселел. «Что и говорить, она может поддержать беседу!»
Фургон остановился, и Кэбот удивился тому, как быстро они доехали. Внезапно он осознал, что ему с ней интересно. Несмотря на то, что она держала дистанцию между ними, ему понравилось, как они провели этот день. И он по-прежнему хотел ее, может быть даже больше, чем прежде.
Кэбот занес ель на крыльцо, обрубил ветки у самого комля, затем втащил в дом и установил в гостиной. Ли хотела, чтобы Кэбот тоже наряжал елку, но ее близость так воздействовала на него, что он решил уехать.
Выпив на ходу чашку горячего шоколада, он поспешил на лесопильню, постоянно думая о Ли. Новые предрождественские хлопоты напомнили ему о прошлом. Для себя Кэбот никогда бы не спилил дерево. Он обычно отмечал Рождество тем, что посылал чек в приют.
Он осознавал то хорошее, новое, что привнесла Ли в его жизнь, но все же между ними оставалась какая-то неопределенность.
Ли узнала о нем то, чего не знал даже Джек. Он чувствовал себя открытым, незащищенным, как рыба, вытащенная из воды. Кроме того, Кэбот не знал, сколько он еще сможет держаться на расстоянии от нее.
Корабль Ли «Серебряная звезда», срочно нуждался в ремонте, и Ли нужна была подпись Кэбота, чтобы получить деньги. Другого выхода не было. Она стиснула зубы и слезла с повозки.
Дул холодный ветер, гоняя по небу тучи, из-за которых ярко светило солнце. В основном здании жужжала и звенела пила. В воздухе пахло свежеспиленным деревом.
Ли помедлила немного у входа, высматривая Кэбота. Она увидела его у пилорамы: он стоял по одну сторону с Гансом Керром, который забрасывал дрова в топку паровой машины. Какой-то незнакомый светловолосый молодой человек стоял рядом с Кэботом, кивая на каждый жест Кэбота, в этот момент указывающего в разные точки гигантской машины, которая могла обрабатывать два, а то и три ствола одновременно. Вокруг них летала стружка.
Ее унижало осознание того, что ей нужно просить Кэбота подписать ее финансовые бумаги.
Ли задержалась у дверей, у нее защекотало в носу от стружки и пыли. Она не хотела называть Кэботу причину, по которой ей нужны были деньги. В последнее время все, что так или иначе касалось Роберта, создавало между ними некий вакуум. Но когда Кэбот женился, он знал, для чего ей нужны деньги. Ободренная этой мыслью, Ли поспешила к нему.
Она подошла к другому выходу в помещение, слыша, как Кэбот пытаясь перекричать звук пилы, говорил молодому человеку:
— Бревна клади по одному. Убедись, что пила свободна, прежде чем положишь следующее, иначе бревно встанет поперек. Или, что еще хуже, вылетит тебе в лицо.
Кэбот не заметил ее, и она, пользуясь минутой, всматривалась в его напряженное лицо. Что-то безжалостное было в его ярко-голубых глазах. Стружка покрыла его шляпу и одежду. Рот его был выпачкан сажей. Ли хотела увидеть его обаятельную улыбку, помня о том, как красит она его лицо, глаза. Сердце забилось сильнее и, переводя дыхание, она посмотрела в маленькое окошечко, из которого была видна его контора.
— Ли? — воскликнул в удивлении Кэбот.
Она обернулась и направилась к нему, обходя лесопильную раму, чтобы стружка не попала ей на платье.
— Мне нужно поговорить с тобой, — прокричала она, приложив руки ко рту.
Кивнув ей, он сказал что-то Гансу и, подойдя к ней, отвел в сторону.
— Мы не могли бы пойти в контору? — Она не хотела просить деньги при мужчинах.
Он покачал головой.
— Мне надо посмотреть немного, как будет работать молодой Уотерс. Говори, они нас не слышат, — сказал он, чуть понижая голос.
Свежий ветер подул из окошка, и стружка закружилась возле ее ног.
— Хорошо. «Серебряная звезда» нуждается в ремонте.
— Ну и в чем дело? — Кэбот бросил взгляд через плечо на Ганса и Уотерса. — У тебя же есть деньги.
— Ну, — Ли замялась, — ты ведь дал мне деньги в обмен на то, чего не получил.
— Я имел в виду, что это будут также и твои деньги. Тебе не нужно меня спрашивать, можно ли их истратить, пусть даже на ремонт судна.
— Я пришла не просить разрешения, — Ли передернула плечами, возмущаясь его притворством. — Мне нужна твоя подпись, чтобы послать чек в банк.
Его глаза ничего не выражали, как если бы он забыл, о чем они говорили. Секунду спустя он сказал.
— Тебе не нужна моя подпись. Я уже сообщил обо всем Хигтинсу в тот день, когда ходил в банк.
— Ой, — вырвалось у нее. — Я думала… Ну, спасибо. Я не знала этого, а то не стала бы тебя беспокоить.
— Никакого беспокойства. Ты моя жена.
В этом утверждении Ли не почувствовала иронии и вновь ощутила, как екнуло у нее сердце. Она закусила губу: «Почему этот мужчина так на меня действует?»
— Ладно, надеюсь, увидимся за ужином.
— Черт возьми! Уотерс, ложись! — Они одновременно обернулись на крик Ганса. Она успела увидеть, как Ганс и Уотерс бросились на грязный пол, прежде чем Кэбот успел свалить ее. Машина заглохла, потом взорвалась, выкинув бревно, как стрелу. Прямо в Кэ — бота. Ли слышала, как бревно ударило Кэбота и почувствовала, как задрожал пол, когда он упал. Бревно глухо стукнулось об пол, затем отскочило в стену. В следующее мгновение Ли на коленях подползла к Кэботу.
Мужчины сгрудились вокруг. Они о чем-то говорили, она не понимала о чем. Кэбот лежал неподвижно на животе, голова повернута в сторону. Руки его обнимали голову, тоненькая струйка крови вытекала из небольшой раны на виске.
Ли прильнула к его груди, прислушиваясь. Она уловила прерывистое дыхание. Глотая слезы Ли подняла голову и нашла в толпе Хайрама.
— Хайрам, сбегай за доктором Уорреном. И за Джеком, — сказала она.
— Я здесь Ли. — Ее кузен подошел к ней. Он опустился на колени и стал изучать рану.
— Лучше его не трогать, пока не придет доктор. Нам не разобраться, что с ним.