Желание вспыхивало в нем снова, несмотря на его злость по отношению к ней. Он дотронулся до ее плеча, откинув ее густые волосы. Она принадлежит ему, черт возьми. Он может взять ее, войти глубоко в нее и похоронить все мысли о Роберте Бек-кере.
Он хотел повернуть ее лицом к себе и крепко прижать, но замер в нерешительности. Его мучила совесть, но он решил не поддаваться на ее уколы. Ли принадлежала ему.
Он провел пальцем по ее голому плечу и по руке. Она задрожала, и он улыбнулся этой реакции.
— Кэбот? — Голос ее от слез звучал хрипло.
Он нащупал рукой ее сосок, раздражая большим пальцем. Он может возбудить ее, хочет она этого или нет.
— Лежи тихо, — грубо сказал он. Сердце его колотилось в груди, шея покрылась потом. Он не хотел причинить ей боль, просто хотел обладать ею. Без Роберта.
Ее сосок напрягся и затвердел, превратившись в маленькую бусинку, и она повернулась к нему. Внутри у него все сжалось от желания. Он нагнулся, ловя ее губы своим ртом. Она ответила ему поцелуем, судорожно ловя воздух, когда он .наконец оторвался от ее губ.
— Опять? — сладко прошептала она.
Он снова стал целовать ее, не отвечая, а она обвила его шею руками, и Кэбот ощутил, как страсть спиралью закручивается между ними, стирая мысли о Роберте Беккере. Сейчас существовала только она.
Руки их сплелись, ее крепкие ноги обхватили его бедра. Страсть в вихре безумия закружила их.
Он кончил, прорычав ее имя. Открыв глаза, он увидел, что Ли лежит с закрытыми глазами. Он чувствовал, как она напряжена, затем она вздохнула и расслабилась на кровати.
Ему стало стыдно из-за того, что он не был нежен с ней, а думал только о своем удовольствии.
Она наблюдала за ним из-под опущенных век. Глаза ее были затуманены наслаждением и грустью.
Женщина, которая была удовлетворена, но не любима.
Кэбот с удивлением обнаружил, что была какая-то часть ее души, которую он не сумел узнать, и, когда она отвернулась от него на свою половину, он признал, что она отдала ему свое тело, но ни капельки своего сердца.
В последующие дни Кэбот постоянно задавал себе одни и те же вопросы, — вопросы, которые ему не нравились и на которые он не мог ответить. Он не мог отвязаться от мысли о том, почему же она решилась именно в эту ночь.
Не было никакого намека, никакой догадки. После того как он овладел ею второй раз той ночью, он решил больше не дотрагиваться до нее. И не дотрагивался. Но желание обладать ее телом превращалась в страсть, и только ее теплом он мог согреть пустоту своего сердца. А он очень боялся этого.
Ли разожгла в нем огонь, который с каждым днем становился все сильнее. Но вопрос преследовал его, разрушая доверие к ней. Почему она выбрала именно эту ночь? Что толкнуло ее к нему?
Кэбот вспомнил, как она его встретила в тот вечер. Она была напугана. Почему? Чем? Потому ли, что она не слышала, как он поднимался по лестнице? Нет, она была больше чем просто удивлена. Она нервничала, озиралась по сторонам, пока он не сказал, что ей нечего бояться.
Он подолгу обдумывал все это, стараясь отодвинуть от себя вопрос, который пугал его и заставлял его сердце волноваться: «Как ты добьешься ее любви?»
Если бы он только знал, как за нее бороться! Но как можно бороться с привидением? Или, что того хуже, как можно бороться с воспоминаниями, которые спрятаны в каком-то тайнике?
Они все больше отдалялись друг от друга. Он чувствовал себя более одиноким и заброшенным, чем даже в приюте.
Глава 11
Ли знала, что, если Кэбот дотронется до нее, она не станет противиться. Наступил февраль с короткой оттепелью, и чувство обиды и печали отпустило ее. И хотя Кэбот по-прежнему волновал Ли и она хотела близости с ним, душевно он не волновал ее столь сильно.
Ее воспоминания о той ночи любви были горьковато-сладкими. «К лучшему», — думала она. То же чувство, которое заставляло Ли желать его объятий и ласк, теперь заставляло ее замыкаться в себе.
Убежденная в том, что он ее не любит, Ли представляла себе, как она будет противостоять его следующему натиску. Но его не последовало. Дважды она чуть было не сказала ему о своих чувствах, но вовремя сдержалась, боясь его реакции.
Ли устала от напряжения следить за каждым своим шагом. Мысли ее раздваивались. Там, где раньше она эмоционально разрывалась между Кэботом и Робертом, теперь был только Кэбот.
И как ни странно, единственной мыслью, которая не давала ей сойти с ума, была мысль о Роберте. Вернее, о книге. Она страстно хотела избавить себя от воспоминаний о Роберте. Зная, что она будет чувствовать себя свободной, только когда узнает, какую роль сыграл Роберт в работорговле, Ли стала прикладывать огромные усилия, чтобы разгадать вторую часть загадки.
Она старалась отмести возможность участия в этом деле Саймона, но подозрения не оставляли ее. Она стыдилась их, но ничего не могла с собой поделать. В такие минуты она начинала убеждать себя в его невинности.
Если Саймон был вовлечен, то почему тогда он до сих пор не попытался украсть у нее книгу? У него были все возможности для этого. Обычно этот аргумент убеждал Ли, правда на короткое время, в том, что смешно подозревать своего партнера.
Ли хотела убедить Себя, что незнакомец был более подозрителен. Она его видела несколько раз, и каждый раз при странных обстоятельствах. Но если он был связан с Робертом, то почему ни разу прежде Ли его не встречала? Она стала присматриваться и прислушиваться ко всему и ко всем вокруг, включая Саймона.
Ли решила не показывать ему книгу. По двум причинам. Если он был вовлечен, то она тем самым подпишет себе смертный приговор. Если он не был замешан в деле, то посвящать Саймона — означало подвергать опасности и его. А ведь кто-то уже пошел на то, чтобы проникнуть в дом Кэбота из-за этой книги.
Саймон как-то опять спросил ее о книге, и она ответила ему, что согласилась с его точкой зрения. Роберт не был ни в чём замешан. Он просто неаккуратно записал цифры, а она привела их в порядок. Саймон пристально посмотрел на нее, затем, казалось, принял ее объяснения и вернулся к работе, больше ее об этом не спрашивая.
Стараясь держаться на расстоянии от Кэбота, Ли проводила все больше времени в приюте и сдружилась с Тимми. Он смирился с мыслью о том, что его мать умерла, и по-прежнему заикался.
Пытаясь найти разгадку дела Роберта, Ли подолгу засиживалась на работе, надеясь побольше узнать о незнакомце или о Саймоне.
Одним холодным солнечным днем в конце месяца она стояла в конторе у окна и смотрела на улицу.
Взгляд ее блуждал по докам и по разбросанным в бухте кораблям. Она исследовала послеполуденные тени, отбрасываемые бочками с углем и тюками с пенькой, в поисках чего-то подозрительного, но ничего не обнаружила.
В северо-западной части улицы, наискось от .нее, находился офис Джека и Кэбота. Она не могла видеть, что происходит внутри, но она знала, что Кэбот там. Немного раньше она видела его стоящим на углу ее конторы и как бы размышляющим, зайти ему к ней или нет. К счастью, он прошел вперед и исчез в конце улицы.
Она закрыла глаза и положила ладонь на свой напряженный живот. Уже сейчас она могла быть беременна.
Надежда и страх охватывали ее. Кэбот будет доволен, как и она, но будет ли он любить ребенка? Этот вопрос она задавала себе уже не раз. Он не любил ее, и иногда ей становилось страшно за их дитя. Но ребенок, безусловно, будет любить его, а вот Ли — нет, ей нужна была ответная любовь Кэбота.
Солнце, заходящее за горизонт, озарило вечерею-щее небо розово-фиолетовым светом. Что держит здесь Саймона? Он должен был уйти уже почти два часа назад.
Она не чувствовала усталости. Приблизилась ли она хоть сколько-нибудь к разгадке цифр в книге? Быстро сгущались сумерки. Миссисипи переливалась сине-черным цветом в последних лучах солнца.
Доки опустели, только одна маленькая фигурка виднелась у воды. Даже со спины Ли узнала в ней Тимми. Ничего подозрительного она не увидела за целый день. Теперь она забеспокоилась о мальчике.