Она схватила свой плащ и побежала вниз по лестнице.
— Привет, Тимми, — прокричала она ему. — Что ты тут делаешь?
Мальчишка лежал животом на земле и толкал плоскую деревяшку в воду, затем вынимал ее обратно.
— П-просто иг-граю, — меланхолично ответил он, даже не взглянув на нее.
Ли опустилась на колени рядом с ним:
— Сам с собой?
Мягкий бумажный флажок, вставленный в прутик, покосился на конце деревяшки.
«Он сделал лодочку», — подумала она.
— Н-никто н-не х-хочет играть, — выпалил он отрывисто, но тут же смолк, и досада отразилась на его личике. Он ударил себя кулачком в грудь.
— Подожди, не все сразу.
Тимми с шумом вдохнул воздух и, задержав дыхание, произнес:
— Н-никто н-не х-хочет играть с-со м-мной, п — потому что я r-говорю н-неп-правильно.
У Ли защемило сердце. Она поправила юбку и села рядом с ним, скрестив ноги.
— То, что ты говоришь не так, как они, не означает, что ты говоришь неправильно.
— П-правда? — Он вытер нос рукавом и поднял на нее свое грязное, заплаканное личико.
Она вытерла ему слезы.
— Ты такой умный! Может быть, твои слова не могут угнаться за мыслями?
— А п-почему д-ругие дети говорят п-по-д-другому?
— Нам всем есть над чем поработать. Может быть, они не умеют строить лодки, как ты?
Его взгляд проследил за запачканным кусочком дерева, плавающим в воде, затем вернулся к ней.
— Даже ты? — ;
— Даже я.
— Но ведь ты — в-взрослая. К-какие у т-тебя п — проблемы могут быть?
Ли отвела прядь темных волос с его лба, затем ответила:
— Я боюсь грозы. Глаза его расширились.
— Моя м-мама г-говорит, что грозой Г-господь напоминает н-нам о себе.
— Головой я тоже это понимаю, но иногда, вот здесь, — и она положила руку на сердце, — я забываю.
Он сидел и крутил в руках свою самодельную игрушку. Вода капала с деревяшки.
— Я х-хочу б-быть кап-питаном.
— Я уверена, что из тебя получится очень хороший капитан.
— Даже если я т-так п-п-плохо говорю?
— Ерунда. Может быть, тебе просто нужно тренироваться. Сделай глубокий вдох, не торопись, как ты только что сделал. Представь себе, что ты можешь говорить так, как захочешь:
— С-серьезно?
— Стоит попробовать.
Он долго смотрел на нее, затем закрыл глаза и, сморщив личико, проговорил:
— Я х-хочу… быть… капитаном. — Глаза его широко распахнулись, сияя от радости. — Получилось!
— Ну, вот видишь! Все, что тебе нужно, — это тренировка. — Ли, ободряя, тронула его за коленку. — Скоро ты всех мальчишек обгонишь.
— А т-ты еще п-поможешь мне к-когда-нибудь?
— Конечно. Может быть, завтра. — Она взяла его маленькую ручку в свою. Они говорили, а тени вокруг них удлинялись, быстро опускалась ночь.
— Теперь — беги, а то сестра Реджина будет волноваться.
— Хорошо. — Он улыбнулся, медленно, но правильно произнося слова. — Побегу… расскажу… ей.
Ли смотрела, как мальчишка пробежал Док-стрит и исчез за углом. Тени сгустились возле баржи, стоявшей на ремонте. В дальнем конце бухты еле различалось судно.
Ли стала подниматься по ступенькам и замерла, испугавшись какого-то шороха внизу, в доках. Тени отделились от судна. Ли отчетливо разглядела двух людей.
Они прятались там, пока она разговаривала с Тим-ми. С какой целью? У нее перехватило дыхание. Кто был здесь, скрытый в ночной мгле?
Ли принадлежит ему. Он должен взять ее и выкинуть Беккера из ее головы. Сидя в новом помещении, снятом для офиса, Кэбот в который раз за последние несколько недель приводил сам себе разные аргументы. Ему было стыдно вспомнить, как он овладел ею, пытаясь стереть память об ее умершем муже. Он обещал себе, что впредь не допустит такого.
Он подумал, что она непохожа на других женщин, а больше похожа на него, потому что она, как и он, боролась за свои желания и расплачивалась за это. Но прежде всего она была женщиной, он ощущал это очень остро каждый раз, когда приближался к ней.
Внутри него все пылало. Последние несколько дней он был очень расстроен, и чувство бессилия не покидало его.
— Неплохо мы поработали, а? — Джек прервал его мысли.
Кэбот вскочил со стула и подошел к окну, чтобы посмотреть на ее контору. Сколько еще он так протянет? Если бы он меньше беспокоился о ее чувствах, она уже давно была бы с ним — и дело с концом. Но он не хотел обидеть ее еще раз.
— Да, мы не прогадали в этом году, взяв на себя грузовые перевозки.
— И все благодаря контракту с Иде Бридж, — напомнил ему Джек.
Кэбот отошел от окна, стараясь сосредоточиться на деле. Мысли о Ли крутились в его голове. Он оказался заложником своего желания и самоконтроля.
— Лесопильня не вечна. Когда здесь будет железная дорога, много мы не получим.
— Ну и что ты думаешь? — спросил Джек, заложив руки за спинку стула.
Кэбот попытался отбросить мысли о жене.
— Я хочу купить шахту. Слышал, что один вдовец из Полар Блафф собирается продавать.
— Шахту? — Джек присвистнул, округлив глаза. — Я ни черта в этом не смыслю, да и ты тоже.
— Мы когда-то ничего не смыслили в лесопильнях, однако же преуспели.
— Это правда, — согласился Джек. — Слушай, а как у Ли идут дела?
— Все ее суда теперь вышли из ремонта, и у нее полно заказов до апреля.
В последнее время единственное, о чем они с Ли могли говорить, не ощущая возникшей между ними стены, была работа.
Джек положил ноги на письменный стол.
— В этом году дела у нее идут лучше. В прошлом же ни одного судна не вышло аж до мая. А как у тебя с моей любимой кузиной идут дела? — спросил Джек с огоньком в глазах.
— Прекрасно, — Кэбот сразу напрягся. Он вышел из-за стола и направился к двери. Ничто не заставит его сказать Джеку правду. — А что нам может помешать?
— Да вроде бы нет никаких причин, — осторожно заметил Джек. — А что же ты мечешься у двери, как будто я пытаюсь тебя ударить?
— Брось, Джек, — огрызнулся Кэбот и застыл на месте, вспомнив вдруг, как он гладил ее по волосам, пока она спала, и желание вновь разлилось по его телу. Лучше бы он вспомнил ее слезы сразу после их близости.
Несмотря на неудовольствие Кэбота, Джек продолжал:
— Да, сэр! Удивляюсь я на вас двоих!
— Тебе что, больше заняться нечем? — Кэбот старался не говорить агрессивно, но мускулы его напряглись.
— Вообще-то есть, но я получаю удовольствие, наблюдая, как вы очарованы друг другом.
— Очарованы, черт подери! Дурак ты, слепой, — ругнулся Кэбот — Очарована, да только не мной.
— Что ты хочешь сказать? Робертом, что ли? Ты же не думаешь, что она все еще любит Роберта? — Джек гоготнул. — Слушай, старик, человек уже три года как в могиле. Она не из тех, кто живет прошлым.
— Верь мне, у меня есть доказательства обратного, — сухо сказал Кэбот, вспомнив опять, как она отвернулась от него и тихо заплакала.
— Х-м-м, — промычал Джек, не зная, соглашаться ему или нет.
В комнате воцарилась тишина, слышно было только потрескивание огня в печке. Кэбот начинал ненавидеть свои чувства к Ли. Он не мог больше не дотрагиваться до нее, лежа рядом с ней ночью. В конце концов он пока не пытался подмять ее под себя и овладеть ее телом и разумом, но не потому, что не хотел этого.
При дневном свете все казалось иначе, и новое решение неожиданно пришло ему в голову. Впервые он подумал о том, чтобы тихо с ней развестись. Теперь было ясно, что их сделка полетела к черту. Но он не мог заставить себя просто так отпустить ее. Все же в нем еще оставалась надежда на то, что она сможет забыть Роберта.
— Думаю, ты больше знаешь о Роберте, чем я. Слушай… я подумал… да нет, ладно, — пробормотал Джек.
Кэбот выглянул за дверь и посмотрел на окутанное темнотой кирпичное здание. В окне, напротив здания склада, горел свет. Она была там, внутри, но не его она ждала.
— А почему бы тебе не зайти. — Джек раскачивался на стуле.