— А что ты скажешь о госпоже Борден? — спросил Бувар.
— Типичная интриганка! Не стоит и говорить о ней.
Друзьям опротивело общество, и они решили ни с кем не встречаться, жить ещё более уединенно и только для себя.
Они проводили целые дни в погребе, счищая винный камень с бутылок, наново покрыли лаком мебель, натёрли пол в доме; по вечерам, глядя на горящие в камине дрова, они рассуждали о наилучшей системе отопления.
Бувар и Пекюше попытались ради экономии сами коптить окорока и кипятить бельё. Жермена, которой они только мешали, пожимала плечами. Когда настала пора для варки варенья, служанка раскричалась, прогнала их, и они обосновались в пекарне.
Это помещение служило раньше прачечной; под ворохом хвороста там стоял большой чан, выложенный кирпичом, который вполне подошёл для их честолюбивых замыслов самим заготовлять консервы.
Они наполнили четырнадцать банок помидорами и зелёным горошком; крышки замазали негашёной известью с примесью сыра, обвязали полосками холста и погрузили банки в кипяток. Но вода испарялась, пришлось подливать в неё холодной; от разницы температур банки лопнули. Уцелели только три.
Тогда они раздобыли старые коробки из-под сардин, напихали туда телятины, опустили коробки в кастрюлю с водой и поставили на огонь. От этой процедуры коробки раздулись, как шары. Неважно! При охлаждении они сплющатся. Продолжая свои опыты, Бувар и Пекюше заложили в другие коробки яйца, цикорий, куски омара, рыбу по-матросски, порцию супа и были горды тем, что, по примеру Аппера, «остановили круговорот времён года»; такие открытия, по словам Пекюше, важнее подвигов завоевателей.
Они усовершенствовали маринады г‑жи Борден, прибавив в них перца, а пьяные сливы получились у них гораздо вкуснее, чем у неё. Настаивая малину и полынь, они приготовили превосходные наливки. Из мёда и дягиля попытались делать малагу и даже задумали производство шампанского. Бутылки шабли, разбавленного суслом, вскоре взорвались. Тогда Бувар и Пекюше перестали сомневаться в успехе.
Изыскания продолжались: друзья дошли до того, что стали подозревать вредные примеси во всех покупаемых продуктах.
Они придирались к булочнику из-за цвета хлеба. Восстановили против себя бакалейщика, обвинив его в фальсификации шоколада. Съездили в Фалез за пастой из грудной ягоды и на глазах у аптекаря разбавили её водой. Паста приобрела вид свиной кожи, что указывало на присутствие желатина.
После этого успеха Бувар и Пекюше возгордились. Купили оборудование у обанкротившегося винокура, и вскоре у них появились сита, бочки, воронки, шумовки, весы, не считая кадки и перегонного куба, для которого понадобилась особая печка.
Разузнав, как очищают сахар, они изучили различные способы его варки. Им не терпелось увидеть в действии перегонный куб, и они занялись приготовлением ликёров высшего сорта, начав с анисовки. Но в жидкости почти всегда плавали какие-то комочки и что-то прилипало ко дну; иной раз случались ошибки в дозировке. Повсюду блестели медные лохани, колбы вытягивали свои длинные носы, котелки висели на стенах. Иногда один из друзей сортировал на столе травы, а другой колдовал над кадкой; они что-то размешивали и тут же пробовали полученный состав.
Бувар, мокрый от пота, работал в одной рубашке и штанах с короткими подтяжками; но по своей беспечности он либо забывал вставить решётку в перегонный куб, либо разводил слишком сильный огонь.
Пекюше производил шёпотом какие-то расчеты, неподвижно сидя в своей длинной блузе, похожей на детский передник с рукавами; оба друга почитали себя серьёзными учёными, занятыми полезным делом.
Под конец они изобрели ликёр, которому, по их мнению, было суждено затмить все остальные. Они положат в него кариандр, как в кюммель, вишнёвую водку, как в мараскин, иссоп, как в шартрез, прибавят мускуса, как в веспетро, и calamus aromaticus, как в крамбамбуль, красный же цвет придадут ему санталом. Но под каким названием пустить в продажу новый ликёр? Требовалось название легко запоминающееся и вместе с тем оригинальное. После долгих размышлений они решили окрестить его «буварином».
Поздней осенью на трёх консервных банках появились пятна. Помидоры и зелёный горошек испортились. Вероятно, это зависело от укупорки. Вопрос укупорки не давал им покоя. Но для того, чтобы испробовать новые способы, не хватало денег. Ферма их разоряла.
К ним не раз являлись арендаторы, но Бувар и слышать не хотел о сдаче земли в аренду. По его указанию, старший работник вёл хозяйство с такой нелепой бережливостью, что урожайность падала и дела шли из рук вон плохо. Однажды, когда друзья беседовали о своём затруднительном положении, в лабораторию вошёл дядюшка Гуи в сопровождении супруги, которая робко пряталась за его спиной.