Помимо паспортов, им не хватало ещё многого другого, и, прежде чем приступить к новым изысканиям, они просмотрели Спутник путешественника-геолога, составленный Буэ. Главное для геолога — иметь добротный солдатский ранец, землемерную цепь, напильник, щипцы, компас и три молотка за поясом, скрытых под сюртуком, чтобы «не привлекать внимания странным видом, чего следует избегать в пути». В качестве палки Пекюше выбрал, не колеблясь, обычную туристскую палку шести футов длиною, с большим железным наконечником. Бувар предпочёл трость-зонтик со съёмным набалдашником. Друзья не забыли также крепких башмаков с гетрами, двух пар подтяжек «на случай испарины», и, хотя не рекомендуется «появляться всюду в картузе», они решили не тратиться на «складные шляпы Жибюса, названные так по фамилии их изобретателя».
В том же труде были изложены правила поведения: «Знать язык страны, которую вы собираетесь посетить», — они знали этот язык. «Скромно держать себя» — такова была их привычка. «Не иметь при себе лишних денег» — ну, это проще простого. И «выдавать себя за инженера» во избежание возможных неприятностей.
— Что ж, станем инженерами!
Подготовившись таким образом, они начали совершать долгие походы, отлучались нередко на целую неделю, проводили жизнь на воздухе.
Иной раз они замечали в расщелине, на берегу Орны, среди тополей и вереска, покатые грани утёсов, или же впадали в уныние, не видя на пути ничего, кроме пластов глины. Их привлекала не красота пейзажа с его перспективой и далями, не листва деревьев, шелестевшая под порывами ветра, а то, что было скрыто от глаз, что находилось в глубине, под землёй; каждый холм казался им лишним доказательством всемирного потопа. Эта мания вскоре сменилась другой — увлечением эрратическими валунами. Крупные камни, одиноко торчавшие среди поля, остались, по всей вероятности, от ледникового периода, и друзья без устали разыскивали морены и ракушечники.
Бувар и Пекюше были так странно наряжены, что их принимали за разносчиков; в ответ они выдавали себя за «инженеров» и сами пугались своих слов: ведь присвоение чужого звания могло навлечь на них неприятности.
К концу дня они изнемогали под тяжестью образцов, но отважно несли их до дому. Окаменелостями были загромождены ступени лестницы, комнаты, зала, кухня, и Жермена плакалась на обилие пыли.
Нелегко было определять названия горных пород, чтобы затем наклеивать на них ярлыки; из-за разнообразия окраски и строения они путали глину с мергелем, гранит с гнейсом, кварц с известняком.
Да и сама терминология их раздражала. К чему названия девонский, кембрийский, юрский, как будто породы, обозначаемые этими словами, находятся только в Девоншире, близ Кембриджа и в горах Юра? Невозможно разобраться в этой путанице; то, что для одних геологов — система, для других — ярус, а для третьих — попросту слой. Напластования смешиваются, переплетаются; к тому же Омалиус д’Алуа предупреждает, что геологической классификации вообще не следует доверять.
Это заявление их успокоило, и, найдя известняки с полипняком в Канской равнине, глинистые сланцы в Балеруа, каолин в Сен-Блезе, оолит во всём краю и обнаружив каменный уголь в Картиньи, ртуть в Шапель-ан-Жюже, близ Сен-Ло, друзья решили совершить дальнюю экскурсию, а именно — съездить в Гавр, чтобы изучить кварц, пироморфит и киммериджскую глину.
Сойдя с парохода, они спросили, как пройти к маякам; оказалось, что на этой дороге случился обвал и идти туда небезопасно.
Тут к Бувару и Пекюше подошёл владелец каретного заведения и предложил им совершить прогулки по окрестностям: Ингувиль, Октевиль, Фекан, Лильбон и, «если пожелаете, даже в Рим».
Цены он назначил баснословные, но название Фекан поразило друзей; ведь если сделать небольшой крюк, можно посетить Этрета, и они сели в дилижанс, чтобы отправиться сначала в наиболее отдалённый пункт — в Фекан.
В дилижансе Бувар и Пекюше, разговорившись с тремя крестьянками, двумя пожилыми женщинами и семинаристом, храбро выдали себя за инженеров.
Дилижанс остановился возле гавани. Друзья направились к скалистому берегу и пять минут спустя уже осторожно пробирались по самому его краю в обход небольшого заливчика. Затем они увидели вход в глубокую пещеру, очень светлую, гулкую; своими высокими колоннами и ковром водорослей, покрывавшим камни, она напоминала церковь.