пример, ничего не чувствуешь и по себе судишь о других... -- Значит, Петлин чувствует больше и лучше меня? Благодарю... Слишком быстрые успехи Буянки приводили Ивана Петровича в искреннее негодование, как все незаслуженное. Старик слишком сильно любил племянницу, чтобы увлечься этой мишурой провинциальной славы. Был еще другой человек, который тоже не сочувствовал торжеству Буянки,-- водевилятник Чайкин. Открыто он ничего не высказывал, но его молчание было красноречивее слов. Нападки дяди Буянка обясняла себе слишком горячим участием и желанием добра, а поведение Чайкина являлось совершенной загадкой. Сама Буянка не начинала разговоров на эту тему. Встречаясь с Чайкиным на сцене, она только вопросительно смотрела ему прямо в глаза. Она стала замечать, что он точно старался ее избегать; по крайней мере, это ей казалось. Раз они встретились на репетиции в буфете. -- Здравствуйте, Елена Васильевна... -- Здравствуйте, Платон Егорович... Давненько мы с вами не видались. -- Как давненько? Слава Богу, каждый день встречаемся. -- Да, по службе... На даче я уже не живу, а переехала в город. -- К Ивану Петровичу? -- Нет, на свою собственную квартиру. Это гораздо удобнее. Кстати, могу сообщить и адрес, на случай, если вы вспомните про меня. Ах, как нехорошо забывать старых друзей... -- Вы это серьезно? А я не шел потому, чтобы просто не помешать вам. Я думаю, вы не знаете, как избавиться от непрошенных гостей. -- Вы про друзей артистов? Можете быть спокойны: для вас всегда найдется время. Чайкин церемонно поклонился, а Буянка пожалела, что сама вызвала этот разговор. Друзей у нея теперь, действительно, было достаточно, из того исключительнаго мирка, который складывается около каждаго театра из поклонников, почитателей, любителей и просто шляющихся людей. Ей "нанесла" визит даже сама m-me Ливаневская, жаждавшая видеть обстановку новой примадонны и кстати назначившая свидание в квартире Буянки своему новому другу Борщевскому. Само собой разумеется, что завернула также и Любовь Михайловна Моторина, грозная и торжествующая,-- она, в лице Буянки, праздновала косвенную победу над кружковцами, как и Петлин. Она приехала вместе с учительницей Лукиной, необыкновенно скромной и вечно конфузившейся особой. -- У вас была эта дрянь?-- спрашивала Моторина, не называя Ливаневской.-- Знаю, знаю... И вместе с Борщевским. Они в жестоких амурах состоять, И что, подумаешь, этой дряни нужно? Любопытство одолело.. На вашем месте, Елена Васильевна, я ея не приняла бы! -- Я лично против нея пока ничего не имею, Любовь Михайловна,-- ответила Буянка уклончиво.-- Приходится всех принимать, потому что... потому что так принято. -- Ну, это, матушка, вздор! А впрочем, все равно... Вот Агаѳьа Петровна тоже влюблена в вас. На стену девка лезет... Лукина окончательно переконфузилась и протестовала только умоляющими жестами, но воинствующая дама не унималась. Что же, полюбил -- не украл, чего тут краснеть? Буянка тоже чувствовала себя не совсем удобно. Она припомнила, что еще в театре заметила пару пристальных глаз, следивших за каждым ея движением,-- это была Агаѳья Петровна. Робкая учительница, действительно, влюбилась в Буянку. Это было странное чувство, какое иногда захватывает всецело именно такия пассивныя натуры. Ободренная первым визитом, Лукина стала навещать Буянку почти каждый день, поджидала ее в театральных коридорах и даже караулила на подезде, как влюбленный гимназист. В этой странной девушке проявилась необыкновенная энергия, какая бывает только у сумасшедших. Придет на квартиру к Буянке, сядет куда-нибудь в уголок и молчит, как убитая. Сначала это молчаливое присутствие стесняло Буянку, а потом она привыкла, как привыкают к новой мозоли. Впрочем, Лукина всячески старалась быть полезной: переписывала роли, возилась с Колей, следила за гардеробом Буянки и вообще оказывала массу чисто-женских услуг. Смешнее всего было то, что Агаѳья Петровна ревновала Буянку решительно ко всем, начиная с маленькаго Коли и кончая кутившим купцом Кожуриным. Выходили забавныя сцены. -- Вам трудно ходить ко мне каждый день,-- говорила ей Буянка.-- Переезжайте ко мне жить... И для вас и для меня удобнее. -- Нет... Я не могу,-- признавалась Лукина, опуская глаза. Она дошла до того, что подбирала брошенныя Буянкой ленточки и хранила их в особой коробке, как любовные сувениры. Но предложение Буянки даже обидело ее: разве к божеству можно так приближаться? Во время театральных разездов, когда Буянку ожидали поклонники за кулисами, в коридоре и на подезде, Агаѳьей Петровной овладевало ужасное волнение. Она шла за своим идолом с бледным лицом и стиснутыми зубами, как зверь, готовый броситься. Если устраивали какой-нибудь артистический ужин, пикник, или просто гости долго засиживались у Буянки, Агаѳья Петровна мучилась, как приговоренная к смерти. Если она не была участницей такого ужина, то ходила где-нибудь по тротуару, выжидая, когда уедет последний гость. Раз Добрецов вздумал подшутить над ней, но это кончилось для него очень плохо: Агаѳья Петровна наговорила ему крупных дерзостей. Трагикомическая история вышла у ней также с Петлиным из-за какой-то лишней редакторской фразы. Оставаясь с Буянкой с глазу на глаз, девушка обыкновенно молчала и старалась не смотреть на своего идола. -- Она когда-нибудь зарежет меня,-- шутила Буянка.-- У ней даже глаза делаются безумными... Поклонников у Буянки было столько, что она им давно потеряла счет. Были тут и богатые люди, привыкшие покупать даже любовь, были бедняки, молодые и старые, но сердце Буянки оставалось холодным. Ее возмущала эта шумная толпа, этот дешевый успех и главным образом то, что, когда она сидела прежде в партере, ее никто не замечал, а для этого нужно было выйти на подмостки. Мало ли и сейчас в партере и в ложах найдется женщин красивее ея, но их не замечают, как не замечали раньше ея. Дядя Иван Петрович был прав, хотя Буянка и бранилась с ним. Раз публика устроила Буянке шумную овацию. Шли "Блуждающие огни". Эта талантливая пьеса всегда волновала Буянку, и она испытывала неприятное нервное возбуждение. Для чего этот шум, крики, вызовы, когда ей все равно?.. Сознание, что она играла хорошо, всегда настраивало ее на грустный лад: она именно в эти моменты чувствовала себя особенно одинокой, потому что не с кем было разделить этот успех, эту радость. Раскрывалась старая рана, и по каплям сочилась свежая, кровь... В таком настроении Буянка возвращалась из театра домой. Поклонники были оставлены за флагом, а провожала ее одна Агаѳья Петровна. Еще дорогой Буянка заметила, что ея спутница точно сердится на нее, чего раньше она не замечала, и на этот раз не могла найти за собой никакой вины. -- Вы сердитесь на меня, Агаѳья Петровна?-- откровенно спросила Буянка, когда оне вдвоем пили чай в столовой. -- Да, сержусь...-- так же откровенно ответила девушка, глядя Буянке прямо в глаза.-- Я знаю, о чем вы думали все время, пока мы ехали из театра. Буянка вспыхнула: она, действительно, все время думала о Бурове, Агаѳья Петровна подслушивала ея самыя сокровенныя мысли... -- Голубчик, вы нездоровы,-- в шутливом тоне ответила Буянка.-- Вон и зрачки у вас расширены... Лукина осталась ночевать, а Буянка крепко притворила дверь своей спальни: она как-то инстинктивно начала бояться этой сумасшедшей.