т-быть, помаленьку и в настоящие люди вылезешь. Иван Петрович разрушался на глазах, и Буянка со страхом думала о том моменте, когда земля безжалостно отнимет у нея последняго любимаго человека. Что тогда останется? Она боялась даже думать о будущем и чувствовала только, что с каждым днем все больше любит старика-дядю. Теперь она понимала в нем того неудачника, котораго раньше не замечала. Оставаясь вдвоем, они подолгу вели тихия, задушевныя беседы, как хорошие, старые друзья. -- Каждый день я просыпаюсь с мыслью: неужели жизнь уже прошла?-- любил говорить Иван Петрович.-- А ведь ежели серьезно разобрать, так, право, я и не начинал даже жить... И все так, Елена Васильевна. -- Просто, дядя, хандрите, и только. -- Нет, верно... Ведь это обидно наконец. Поживешь, так сама убедишься в этом. Я часто думаю о тебе... Вот я умру, и останешься ты одна-одинешенька. Мужчина еще может перебиться так-то по свойственному ему зверству, как я, например, а женщине трудно. Она вся вот в этом своем уголке, в домашнем тепле, в семейной обстановке... -- Что же мне делать? -- Что делать? Выходи замуж... -- Пробовала... -- Ну, то пустое, а ты по-настоящему., -- Я за Чайкина выйду... -- Что же, Чайкин хороший человек и, кажется, давненько ухаживает за тобой. -- Да беда в том, что я-то не люблю его... Не люблю, и все тут. Сердце не лежит, как говорит Сергей Иваныч... Чайкин в последнее время как-то избегал Буянки, и она забыла о его существовании. Он точно ревновал ее к сцене, как и Агаѳья Петровна. По переезде на дачу Чайкин сделался прежним Чайкиным и держал себя с обычной простотой, какая так нравилась в нем Буянке. Ей даже как-то странно было думать, что вот этот маленький человек может любить ее. Агаѳья Петровна бывала на даче редко: она не сошлась характером с Иваном Петровичем и опять поступила под покровительство m-me Моториной. Да и ревновать Буянку решительно было не к кому, и Агаѳья Петровна успокоилась. Правда, она очень внимательно осмотрела всю дачу, произвела ревизию в комнате Буянки и могла оставаться спокойной. Сейчас Чайкин сообщал Буянке все театральныя новости, которыя выкапывал из газет и разными, только ему одному известными путями. Раз он пришел и сообщил, что в Чащилов едет с первыми пароходами гастролирующая знаменитость -- Охотников. -- Вот Савелий Ѳедорыч будет беситься,-- обяснил Чайкин, между прочим.-- Ему эти гастролеры нож вострый... -- Да вы-то откуда это узнали? -- Сорока на хвосте принесла... Да и не все ли вам равно -- откуда? Важно то, что Охотников едет и будет у нас, а это верно. Добрецов поднял ужасный крик, когда узнал об Охотникове. Он совсем сбесился и сгоряча чуть не подрался с Петлиным, защищавшим гастролеров-знаменитостей. -- Небось, на четвереньках перед ним поползешь,-- язвил Добрецов.-- "Наш город осчастливил своим приездом знаменитый драматический артист Охотников..." Ну, признайся, поползешь? И гнусной лести наплетешь столько, что ни в какия ворота не пролезет? -- Я думаю, что каждый по-своему думает, Савелий Ѳедорыч. Такие гастролеры необходимы, чтобы познакомить публику, как играют настоящие артисты... -- Желал бы я видеть, как бы ты запел благим матом, если бы стал гастролировать со своей собственной газетой какой-нибудь столичный редактор... Ведь прямо надевай суму со своим "Курьером"" -- Мне не страшны конкуренты... -- А мне это нож... Понимаешь, последния крохи у нас отнимают эти столичные гуси. С жиру бесятся, а мы пропадай... Я думал несколько спектаклей после Пасхи поставить, чтобы дать кусок хлеба своим артистам, а тут чорт несет гастролера. -- Да ведь твоя же прямая выгода: ты ему сдашь театр за некоторую сумму, артисты твои у него же будут получать разовыя... а сколько выручит буфет? -- А самолюбие ты забыл, милашка? Конечно, публика глупа и бежит на каждое новое имя, а потом нам же в нос и будут тыкать этим Охотниковым... Мальчишка он и щенок, дутая знаменитость!.. Будет трепать и "Кина", и "Гамлета", и "Уриэля Акосту", а ты будешь расточать ему гнусную лесть. Это известие мало заинтересовало Буянку. Не все ли ей равно, кто едет в Чащилов? Театр оставил в ней ощущение тяжелаго похмелья, так что она старалась совсем не думать о нем. Ее еще наполняло ея молчаливое материнское горе, которым она не могла даже ни с кем поделиться. Мужчины все равно не поймут ея, а женщин у нея знакомых почти не было, за исключением все той же Агаѳьи Петровны и суровой m-me Моториной. В самом горе звучала какая-то фальшивая нота: ведь ребенок был незаконный, так о чем же плакать,-- вот что скажет ей практическая мудрость. Законныя матери имеют право оплакивать своих детей и требовать сочувствия, а не она. Ссоры Петлина с Добрецовым из-за ожидаемой знаменитости часто занимали Бунину больше, чем сам виновник этих ссор. Дяди Иван Петрович поддерживал Петлина, что еще более злило Добрецова. Чайкин отмалчивался и только раз заметил Буянке: -- Странно, что вас, Елена Васильевна, нисколько не интересует Охотников? -- Приедет -- увидим... А пока можно сделать такое предположение, что это такой же смертный, как и мы с вами. Мало ли дутых репутаций и фальшивых знаменитостей, как есть фальшивыя монеты и ассигнации. Кстати, кто он такой, этот Охотников? -- Зовут его Исаем Борисовичем, а по наружности... Одним словом, не русский. -- Вы его видали? -- На улице встречал, а на сцене не приходилось видеть. Во всяком случае, это большой артист, и меня удивляет, что вы, актриса, не интересуетесь им... -- Да ведь вы не признаёте во мне артистку! -- Я? -- Да, вы... Припомните ваше поведение во время сезона. Даже больше того: каждый мой промах доставлял вам удовольствие. Чайкину нравилось, когда Буянка сердилась,-- у ней выходило это так красиво-энергично. И теперь она смотрела на него так вызывающе своими потемневшими серыми глазами. К сожалению, в течение сезона она уже приобрела несколько казенных жестов, что портило "натуру". Чайкин, залюбовавшись ею, невольно улыбнулся, что окончательно взорвало Буянку. -- Вы -- нахал! Да...-- крикнула она сдавленным голосом, напирая на него.-- Ну, чему вы смеетесь? Я говорю правду... -- Елена Васильевна, я... я...-- бормотал виновато Чайкин, невольно отступая.-- Ведь я всегда любуюсь на вас, а вы... С перваго раза, как увидел вас... и вместе с тем чувствую себя таким маленьким и ничтожным. И я буду смеяться над вами? Женщины не любят таких невидных людей, как я, и я на это не жалуюсь. -- Не продолжайте, ради Бога,-- сурово остановила его Буянка.-- В жизни все так: те, кого мы любим, не отвечают нам тем же, а те, кто нас любит, не находят ответа. Ведь я не кокетничала с вами? не давала вам повода мечтать о чем-нибудь? Довольно... Такое откровенное обяснение повело только к тому, что Буянка заметно начала сторониться комика, а он проклинал свой язык, выдавший его головой. На Пасхе, когда Иван Петрович и Буянка завтракали в столовой, Сергей Иванович вошел с недовольным лицом и подал на серебряном подносике визитную карточку Буянке. -- Это, вероятно, барину,-- посомневалась Буянка. -- Нет-с, вам-с...-- сурово ответил Сергей Иванович, переминаясь с ноги на ногу. Узкая атласная карточка была лаконически-красноречива: И. Б. Охотников. Буянка даже перепугалась и, молча, передала карточку дяде. -- Проси в гостиную,-- коротко ответил Иван Петрович и сей час же поднялся с места. Буянка плохо помнила, как переоделась на скорую руку и как вышла в гостиную, где расхаживал высокий плечистый мужчина с запущенной бородкой. Он одним быстрым взглядом окинул хозяйку и проговорил совершенно просто, точно они разстались только вчера вечером: -- Какая у вас адская дорога, Елена Васильевна... Я думал, что меня затрясет до смерти. Но желание познакомиться с вами оказалось сильнее всего... -- Садитесь... Мы слышали о вашем путешествии, но ждали вас немного позже,-- ответила смутившаяся Буянка,-- она почувствовала себя какой-то девчонкой перед этим солидным мужчиной. -- Я и сам то же думал, но случилось иначе. Впрочем, мне это только доставило удовольствие познакомиться с вами несколькими неделями раньше... то-есть я собственно, если хотите, давно уже знаком с вами по газетным рецензиям, наконец мне так много говорил о вас ваш муж... Одним словом, мы старые знакомые. Охотников посидел с полчаса и все время говорил о разных посторонних предметах. Буянка неловко молчала, напрасно стараясь сказать что-нибудь в такт ловкому гостю. Больше всего ее смущали его глаза, осматривавшие ее всю. Она это чувствовала и волновалась. Когда Охотников вышел, она разсердилась: так осматривают только барышники лошадей. -- Ну что?-- спрашивал Иван Петрович, скрывавшийся в кабинете.-- Получила милостивое приглашение принять участие в гастролях? -- Нет. -- Странно! Зачем же он приезжал в таком случае? -- Вероятно, думает, что ему стоит только показать свой палец, как мы все бросимся в его обятия... -- Вот так сахар!..