Ребёнок, ковыляя, сделал круг по комнате, раздражённо пнул кровать своего брата и снова сел за письменный стол.
«Артефакт, значит? Ты не против, если я буду использовать тебя, ну… в качестве дневника? Постой! У тебя есть своя личность? Имя? Как ты вообще попал ко мне в руки?»
Изначально Тёмный Лорд планировал придерживаться роли магического артефакта-ежедневника, но снова задумался, стоит ли ему рискнуть и попробовать выстроить доверительные отношения с ребёнком. Вряд ли он расскажет ему всю правду, но стоило бы начать с чего-то.
«Я действительно артефакт, меня в свое время создал старшекурсник школы Хогвартс, вложив часть своей души и памяти. У меня есть самосознание, поэтому я сохраню в секрете всё, что ты сюда напишешь, и отвечу на любой заданный тобой вопрос. Моё имя Том Реддл, но ты можешь называть меня Томом или просто Дневником. А как зовут тебя?»
Мальчик несколько минут с сомнением смотрел на тетрадь и не заметил, как углубившись в размышления, стал грызть шариковую ручку. Из мыслей его вырвало только нечленораздельное мычание его тёти, доносившееся из комнат снизу.
«Меня зовут Майкл Поттер, или просто Майк».
Поставив точку, Майкл быстро выбежал из комнаты и галопом помчался вниз по лестнице. Он еще не подозревал, что сулило его необдуманное решение завязать диалог с, как он думал, Дневником…
====== Глава вторая: «Пригревая на шее змею». ======
Со школьного двора студенты Хогвартса наблюдали, казалось бы, обыденную для интернатов картину. Группа хулиганов, очевидно, что со Слизерина, улюлюкая, гнала по каменным тропинкам какого-то недоросля. Даже Мэтью Кеттлтофт, прыщавый, долговязый подросток, что сбывал всем желающим расслабляющий настой и другие полезности, отвлекся от игры в плюй-камни.
— Мишель, стой!!! А ну-ка стой флоббер-червь!!! — издевательски кричали они, теряя из виду свою добычу.
В след хулиганам ободряюще свистели старшекурсники.
А на дальней скамейке, в тени зарослей плюща, примостилось троица гриффиндорцев.
— Прекрасная погода, не правда ли? Нет, ну вы поглядите, что за болваны! — отвлекшись от солнечного света, сказала Гермиона. — Эти слизеринцы совсем страх потеряли!
— А по-моему они всегда такими были, — ответил Рон. — Кстати, Гарри, а разве это не твой братец убегает от Малфоя? Ха-х! А мне казалось, тёмные маги должны держаться вместе!
Старший Поттер, поёрзав, скрылся ото всех за гигантским томиком «Тысячи магических растений и грибов».
— А? Что? П-простите, я ничего отсюда не рассмотрел, — проблеял мальчишка и, казалось, полностью погрузился в чтение.
— И всё же, Рон, даже несмотря на то, что это брат Гарри, так вести себя неправильно! — высказала своё несомненно важное мнение лохматая девчушка.
Гарри искоса поглядывал на перепалку своих друзей и горестно вздыхал, жалея о том, что не может просто ввязаться в спор или же уйти.
Крики и смех детей уносились далеко в небо, где они смешивались с пением птиц, полностью растворяясь в голубой синеве. Благо природе было всё равно на переживания детей и людей в целом. Её интересовал лишь ход времени, да и то, судя по всем признакам, она явно отвлеклась на что-то другое. Золотистые кучки опавших листьев на ещё зелёной траве, ласковое солнце и тёплые вздохи ветра придавали осенний оттенок общему пейзажу. Поздний сентябрь радовал своими яркими лучами, что пробивались сквозь заросшее зеленью и плющом окно одного из многочисленных, заброшенных помещений Хогвартса.
В потайном углу, запершись от всех, сидел мальчик двенадцати лет, но с виду гораздо младше. Наколдовав себе тазик воды и мыло, он остервенело отстирывал вымазанную в песке, грязи и магическом удобрения одежду, не забывая при этом шмыгать носом и озлобленно глотать слёзы.
— Я даю слово! Когда-нибудь! Когда-нибудь я не сдержусь! И все эти злобные пародии на людей так сильно получат за всё! — пыхтел Майкл, а прытко пишущее перо резво записывало всё, что выплёскивалось из ребёнка, в дневник Тома Реддла.
«Почему ты не почистил одежду заклинанием?» — спросил Том.
Мальчик отвлекся на прочтение текста и, закончив, фыркнул, как будто услышал ироничную шутку.
— Не поверишь! Я могу наколдовать воду, трансфигурировать тазик, мыло, верёвку, но не умею правильно накладывать чистящие заклинания! — выпалил Майкл и продолжил стирать свои испачканные вещи, часть которых досталась от кузена.
Реддл, перебрав цепочки воспоминаний мальчика, освежил в своей памяти, что именно он, пребывая в теле Квиррелла, научил мальчишку большинству бытовых заклинаний. Были ли среди них чистящие чары? Отчасти из-за него, отчасти из-за нерасторопности профессора Флитвика Майкл не получил должных базовых магических навыков в полной мере. От этого в Тёмном Лорде зашевелился маленький червячок досады.
Том почувствовал, как подпитка, получаемая при общении, стала истончаться. Кажется, мальчишка уходил в себя от монотонных действий.
«Тот белобрысый головастик рассказал о том, как взрослые твердят детям, что тебя следует опасаться. Мне уже давно интересно, почему старшие настраивают учеников против тебя?»
Том хотел подобрать правильно слова, излагая свой вопрос. Было бы плачевно, если бы мальчик обиделся на него, или воспринял его речь, как осуждение.
Майкл опять отвлёкся на прочтение текста, оставив свои тряпки в покое. Застыв на какое-то время, мальчик просто смотрел в тетрадь. Губы его были плотно сжаты, глаза обидно заблестели.
Внезапно Тёмный Лорд почувствовал мощную, резкую волну чувств и эмоций. Дневник едва справлялся в попытках впитать её всю. Он захлёбывался в ней. Она была одновременно и леденящей, и жгучей. В ней было столько разрушительной негативной энергии, что её хватило бы на снос Астрономической башни. Духовное тело Волан-де-Морта пронзило ею до кончиков пальцев. Она ощущалась чем-то приятным и наполняющим, но одновременно с тем как будто бы отторгалась телом Лорда.
«О-о, кажется, я открыл ящик Пандоры…» — запоздало осознал ситуацию Том.
— Почему, спрашиваешь?! Да не ебу я, почему!!! — срываясь на фальцет, перешёл на крик мальчик. — Да ко мне всю жизнь плохо относились! Сначала оправдывались тем, что я подкидыш! Чем не повод?! А потом и просто так, чтобы снять стресс! Вокруг меня и Гарри постоянно творилась какая-то лютая дичь! То наши документы пропадут, то люди из органов память потеряют! Люди, приходившие в дом Дурслей, становились рассеянными и забывали о своих делах! Ходили слухи, что мы с братом бесноватые, а дом, в котором мы живём, проклят! Тетя даже священника приводила! У него, кстати, тоже память стерли. А в восемь лет дядя за магический выброс отпиздил меня так, что я остался с одной почкой и!.. Я даже не помню, чтобы меня тогда возили в больницу… Мне сказали, что я выпал из жизни аж на полгода. Полгода!.. Ничего не помню… И пока я был в коме, дядю парализовало. Навсегда парализовало, понимаешь?.. Врачи сказали, что медицина бессильна.
Под конец Майкл с крика перешел на дрожащий, чуть заикающийся хрип. Его трясло от воспоминаний. Руки и ноги покрылись ледяным потом. Мальчик потерял чувство земли под ногами. Прытко пишущее перо остановилось вместе с ним. Громко сморкнувшись и вытерев нос, он продолжил говорить уже спокойнее, но с куда большей горечью.
— Я думал, в школе всё изменится, что наконец-то нам с братом станет лучше жить… Но нет. Ха-х, оказалось что Гарри знаменитость. Герой, млять! Все его любят, хотят быть его друзьями. Он спас их жизни, победил злодея… А я? Я пытался радоваться за брата, как мог, но… он стал другим… Совсем другим…
Майкл, сидя на каменных плитах, зябко обнял себя руками. Из глаз его катились крупные слёзы. Он уже ощутимей дрожал. От выплеснувшихся эмоций его трясло настолько, что он перестал чувствовать растекавшееся из окна тепло осеннего солнца. Кожу пронзал холод.
— Как? Как он мог? Как он посмел сказать всем, что это я! Что я парализовал Дядю Вернона?! Почему он это сделал?.. Теперь он даже общения со мной избегает…