— А этому-то чем? Это же не истребитель!
— Товарищ Яковлев очень хотел забрать себе филевский завод, а товарищ Мясищев как раз там свои машины и готовился выпускать. Но случилась война, машины Яковлева в Новосибирске строить стали…
— Полтора года уже война, и он же получил себе завод…
— А ты думаешь, что он должен был прибежать и рассказать, как он раньше нагадил? Да и мало ему: он и Омский завод под себя забрать хотел, поэтому под Петлякова мину подводить начал: как же, Петляков так нужные ему моторы для своих пикировщиков забирает! А было бы больше доступных моторов — и Омский завод подгреб бы.
— Не любишь ты его…
— А чего его любить? Он же не девушка младая. А вполне себе взрослая сволочь: уже Гудкову козни строить стал и Поликарпову.
— Но у них же моторы вообще воздушного охлаждения!
— У Гудкова машина получилась лучше, чем у Яковлева, да еще и дешевле. Сам же сейчас хочешь Новосибирск Гудкову передать…
— Тогда непонятно, почему он так Лавочкина поддерживал.
— Потому что Лавочкин — не авиаконструктор, он ловкий карьерист. Машину с воздушным мотором предложил, но на год позже Гудкова, когда Яки уже на двух заводах строиться стали… да и машина у Лавочкина получилась… ты слышал, что ее «летающим крематорием» прозвали?
— Слышал. Тогда мне одно непонятно: а где НКВД все это время было? Ведь налицо явное вредительство…
— А нет в НКВД специалистов по проектированию самолетов, и летчиков-испытателей нет. Если бы товарищ Шахурин не вытребовал бы у товарища Петлякова доклад о том, что за бардак творился в НКАПе до его прихода, мы бы и сейчас думали, что там все прекрасно. Но Алексей Иванович, доклад этот прочитав, понял, что сам со всем разобраться не сумеет и пришел с ним ко мне. И после этого мы, между прочим, год потратили, чтобы понять кто, кого и как!
— Хорошо, что хоть сейчас разобрались… ладно, раз уж ты в тему влез, разберись еще и с нашим итальянским бароном-шпионом. Мне помнится, что товарищ Ермолаев у него заместителем работал…
— Я ждал этого вопроса, — рассмеялся Лаврентий Павлович. — То есть не ждал, а думал, как тебя навести на него, но ты и сам спросил. Начнем с того, что товарищ Бартини — такой же шпион, какой и барон.
— Но он же на самом деле барон!
— Он приемный сын барона, ему титул не положен. А анонимка на нашего итальянца пришла от товарища Туполева: все же Ер-2 по тем временам на голову превосходил любую туполевскую машину. В ЦКБ-29 итальянцу кто-то об этом рассказал, причем с доказательствами — и он оказался дальше с Туполевым работать. Тем более, что вариант сто третьей машины он открыто называл «диверсией и саботажем задания партии». Перевелся к Томашевичу, но там уровень работ был ему… немного повыше колена, так что направили его на серьезные проекты. Сейчас занимается ракетными истребителями… наши специалисты — сам понимаешь, не авиаторы все же — говорят, что характеристики получаются просто феноменальные, а итальянец говорит, что такие машины еще лет десять никому не нужны будут. И я… я говорил с ним с месяц назад, так вот я думаю, что он прав: если истребитель подлетает к цели со скоростью в полторы тысячи километров… относительно цели с такой скоростью, то времени просто прицелиться у летчика в принципе не будет. Так что проекты его неплохие, просто время им еще не пришло. Правда, у него есть идеи и более, скажем, современные, но…
— Я как раз подумал, что если Ермолаев остается без задач, может его обратно к Бартини первым заместителем направить?
— В моё ОКБ?
— В своё. Ты же сам говоришь, что он не шпион.
— Ну вот! Я то мучился, думал, под каким соусом тебе это предложить — а ты всё испортил!
— Что испортил?
— Сам предложил. Я тогда проект постановления ГКО подготовлю… только не буду в нем указывать, что мы пошли на поводу у Туполева…
— Правильно не будешь. Он и сам все понимает, а другим про это знать не обязательно. Но чем-то мы все же итальянскому барону ущерб должны компенсировать, ты об этом подумай. Я тоже подумаю… когда постановление принесешь?
— Через час устроит? Я его у себя в кабинете пока оставил…
Принять постановления — это дело несложное, но для того же М-2 требовалось много остродефицитного алюминия. Американцы сколько-то продавали, но мало, а сбор металлолома на полях сражений много металла обеспечить все же не мог: немцев чаще сбивали над их же территорией и они сами всё собирали. Понятно, что страна делала все, что могла для увеличения производства алюминия — но наркому авиационной промышленности от осознания этого факта легче как-то не становилось. Но Алексей Иванович был очень неплохим наркомом: в технических деталях строительства самолетов он тоже разбирался крайне слабо — но знал, у кого можно подучить профессиональную справку по любому вопросу. Точнее даже, знал, что если задать правильный вопрос, то скорее всего очень быстро найдется тот, кто на вопрос ответить сумеет — и поэтому он собрал специальное совещание, посвященное исключительно вопросу обеспечения собственного наркомата столь нужным металлом.