— Пароль! — проскрипел бука низким, неприятным голосом.
— Отвяжись! — бросила Ада на ходу. — Мы на праздник спешим.
Но неумолимый бука преградил им дорогу.
— Я здесь слежу за порядком. И не пропущу, пока пароль не скажете.
— Ух, "колдобой"! — сказал Вилли.
— Не "ух, колдобой", а просто "колдобой", — поправил бука. — Ладно, проходите. Еще раз перепутаете пароль — доложу Верховной. Бука отвернулся в ожидании новой жертвы и сразу потерял к ним интерес.
— Зачем спрашивать пароль, если он и сам его знает! — ворчала Ада на ходу. — Говорят, если дать буке бубль, он и без пароля пропустит.
— Ух, тише! — зашикал на нее Вилли. — С буками шутки плохи. Возьмет, да арестует. И останемся мы тогда без праздника…
Перед самым носом Ады на тропу из леса вынырнули две фефелы. Ростом фефелы были повыше Ады, примерно, как Вилли. Стройные и немного угловатые, они двигались прыгающей походкой и болтали без умолку. Шерсть у фефелы слева была иссине черной, с головы до самой талии струились блестящие гладкие пряди, перевитые шелковыми лентами. Фефела справа была светловолосой, с рыжеватым отливом. Игривые кудряшки образовывали вокруг головы настоящиее облако, в котором словно запутались десятки пестрых бантиков. Красные и зеленые, кружевные, бархатные и ситцевые бантики были вплетены в шерсть обеих фефел с головы до ног, запястья и лодыжки украшали браслеты из бисера. В такт мелким шажкам фефелы помахивали пышными, как у пони, завитыми и надушенными хвостами. В руках обе фефелы держали маленькие дамские сумочки из настоящей кожи.
— Ты как завивала волосы, Тереза? — спросила фефела брюнетка свою подругу.
— На шишки, Тамара, — ответила та.
— Как это? — удивилась брюнетка.
— Очень просто: завиваешь мокрые волосы на шишки, а утром шишки вытаскиваешь, и получаются волосы кудрявые, — объяснила Тереза.
— И ты всю ночь спишь на шишках, Терезочка?
— Да, но зато посмотри, какая я красивая! — фефела подпрыгнула. — А ты чем красила губы, Тамара? — спросила она брюнетку.
— Брусникой, Тереза. А ты чем красила глаза?
— Черникой, Тамара. А нос припудрила пыльцой от одуванчика.
— Ой, Терезочка, — вскрикнула вдруг Тамара, — у тебя краска на левом глазу размазалась.
Тереза замедлила шаг, внимательно посмотрела на Тамару и сказала:
— Спасибо. А у тебя на губах подтеки до самого подбородка.
— И тебе спасибо, Терезочка, — ядовитым тоном ответила Тамара. — А у тебя на плече муха сидит.
— А по тебе зато червяк ползет. Огромный жирный червяк! — взвизгнула Тереза.
Фефелы остановились посреди тропы как вкопанные, сжали кулаки и уставились друг на друга ненавидящими взглядами.
Ада и Вилли осторожно обошли фефел и побыстрее зашагали прочь. Можно было предположить, чем все это закончится: фефелы подерутся, буки прибегут их разнимать. Так недолго и на праздник опоздать.
А тем временем лес становился все гуще, деревья теснее придвигались друг к другу, сплетались корявыми лапами-ветками. Даже птицы перестали петь, а кузнечики — стрекотать. Ада и Вилли приближались к самому сердцу леса, продирались в непроходимую чащу. Заходящее солнце тускло поблескивало сквозь густую листву. Смеркалось.
Ада уверенно шагала по песчаной тропинке, и вдруг… О ужас! Босая лапа Ады наступила на что-то холодное и скользкое. Бяка резко остановилась, так что Вилли наткнулся на нее и ухнул от неожиданности.
— Что такое? — Ада завертелась на месте и вскоре поняла, что произошло: на тропе возле самых ее лап сидела небольшая змея золотистого цвета, ее гладкая кожа сверкала и переливалась. Змейка грациозно приподнялась на хвосте, вытянула шею и уставилась на Аду неподвижным гипнотическим взглядом. Бяку прошиб озноб, она начисто позабыла, что надо делать, чтобы избежать змеиного укуса — то ли поскорее убегать, то ли наоборот, стоять на месте и не шевелиться. Поэтому она нерешительно раскачивалась из стороны в сторону и дрожала от страха. И тут змейка подмигнула Аде, в ее желтых глазах совсем не было злости, а только бесконечная мудрость золотых змей. Потом змейка поползла прочь, то и дело оглядываясь на Аду.
— Вилли, что это с ней? — У Ады зуб на зуб не попадал.
— Ух, кажется, она тебя зовет за собой.
У Ады перехватило дыхание.
— Неужели? И как я сразу не догадалась?! — воскликнула бяка. — Давным-давно нас учила Верховная… — И, подражая Верховной бяке, Ада затянула загробным голосом: "Если на твоем пути тебе встретится золотая змейка — знай, это твой шанс. Может быть, единственный шанс в жизни сделать что-то стоящее, повлиять на ход событий. Не каждому выпадает такая удача. В эту минуту нужно бросить все свои дела, позабыть, куда направлялся, и идти за змейкой. Она приведет именно в то место, где твое присутствие сейчас необходимо, а потом исчезнет."
Змейка вильнула золотым хвостом и поползла с тропинки в траву.
— Эй, ты куда? — закричала Ада. — Мы ведь шли на Большую поляну, на праздник. Я ждала его целый год, а теперь ты хочешь увести меня в сторону. Это несправедливо! Сейчас же вернись обратно на тропу!
Змейка лишь скосила на нее золотистый лукавый глаз и двинулась дальше.
— Ух, Ада, а ты не забыла, что я буду официантом на празднике? Мы и так опаздываем, — сказал Вилли. Если я не приду, Верховная меня уволит, и тогда уж точно нам не купить бякобук никогда в жизни.
На какое-то мгновение Ада растерялась. О бякобуке она мечтала уже давно: на нем и поиграть можно, и новости узнать, и поговорить с кем-нибудь с другого конца леса. Но змейка… Она встречается раз в сто лет, или даже реже.
— Вилли, ты посмотри, какая она красивая! — воскликнула Ада. — На каждой чешуйке у нее ромб, а вокруг ромба — четыре одинаковых кружка и зигзаги. По-моему, это магический узор.
— Ух, не ходи за ней, — Вилли захлопал большими сонными глазами. — Не нравится мне все это. Еще попадешь в какую-нибудь темную историю…
Но Ада уже приняла решение.
— Пока, Вилли. Гуд бай. До встречи на празднике. Ех-хо! — Бяка махнула на прощание хвостом и скрылась в лесу.
— Зря она меня не послушалась, чует мое сердце, — пробормотал Вилли, — не надо ей было идти за этой змейкой. Что-то случится. Она обязательно попадет в беду, я чувствую. Но разве бяку остановишь? — Он тяжело вздохнул и пошел дальше по тропе, отгоняя от себя грустные мысли.
А Ада шагала, как зачарованная, не видя перед собой ничего, кроме блеска золотой чешуи. Она шла довольно долго, но вот деревья расступились, и впереди показалась очень красивая лужайка с невысоким холмиком посередине.
— Вот чудеса! — удивилась Ада, — В первый раз этот холм вижу.
Трава на лужайке казалась аккуратно подстриженной, как на газоне. На клумбах благоухали разноцветные диковинные цветы. Несмотря на то, что в лесу уже смеркалось, здесь, над лужайкой, было светло, как днем. Жужжали шмели, стрекотали кузнечики, порхали нарядные бабочки и большеглазые стрекозы с прозрачными крыльями — одним словом, чрезвычайно уютное местечко.
— Здесь пахнет колдовством, — прошептала Ада, — у меня на него нюх. Наверняка нужно знать заклинание, чтобы попасть на эту поляну. Но для золотой змейки нет преград. А мы с ней сегодня дружим!
Змея лениво прикрыла правый глаз, потом вновь широко открыла его, словно подмигивая, и заскользила через лужайку к холму, Ада — следом. Они поднялись на вершину по мраморной лестнице с изящными перилами. И вот лестница уперлась в золотую дверь, которая не замедлила распахнуться настежь.
Ада заглянула внутрь, и в лицо ей повеяло ледяным дыханием пещеры. Бяка увидела темный коридор, на каменных стенах ярко горели факелы. Лестница вела вниз, под землю, в глубь холма.
Змейка скользнула через порог, Ада — за ней. Чтобы не было так страшно, она затянула песню: