— Почему не хочешь? — не дождавшись ответа, спросила Бьянка.
— А почему я должен хотеть?
Она слегка поежилась, как если бы по комнате пронесся сквозняк.
— Если надо, я заплачу…
Есть еще один вариант, подумал он. Она не пьяная. Она просто чокнутая.
— Я заплачу столько, сколько нужно, — сказала Бьянка, уверенно проговаривая каждое слово, словно подражая кому-то. — Если в этом весь вопрос…
Вот только эта уверенность в сочетании с тем, как она по-прежнему пряталась за его одеялом, показалась ему наигранной, нелепой и даже комичной.
— Да у тебя денег таких нет, — смешок сдержать не удалось, — чтобы я согласился стать твоим парнем!
— У меня есть, — все тем же тоном отозвалась Бьянка и, запустив руку под кровать, нашарила свою юбку. — Так ты согласен?
— Вызвать тебе такси? — Матео решил сменить тему, уже порядком устав и от разговора, и от собеседницы.
— А тебе деньги определенно нужны, — будто не услышав, продолжила она и наконец выбралась из-под одеяла.
— С чего ты взяла? — проворчал он.
Застегнув молнию на юбке, Бьянка рассеянно осмотрелась в поисках блузки.
— Если не нужны, почему ты живешь здесь? Это же трущобы…
В ее голосе было столько искреннего изумления, что Матео невольно нахмурился. Студия, которую он снимал, была небольшой с облупившейся штукатуркой на стенах и протекающим краном. Из мебели в ней были только холодильник, кровать и маленький кухонный стол со старым чайником. Но ему больше и не было нужно. Да и с учетом мольберта в углу смотрелось это все, на его взгляд, весьма богемно. По крайней мере, еще ни одна из девушек, которых он сюда приводил, не называла его студию трущобами. А он приводил сюда немало девушек.
— Ты художник? — спросила Бьянка, замерев перед мольбертом с его последней картиной.
— А так не понятно?
Стоящая на мольберте картина была не дорисована, на полу виднелись пятна красок, а вдоль стен были небрежно расставлены готовые пейзажи, которые еще не забрал его агент.
— Похоже, что нет, — тихо сказала она, отворачиваясь от мольберта.
Матео почти подпрыгнул на кровати.
— Я готовлюсь к выставке!
Ничего не ответив, Бьянка медленно приблизилась к подоконнику, что-то написала на нем пальцем и с интересом уставилась на оставленные ею пыльные отпечатки. Матео с недовольством отметил, что их она рассматривала намного дольше, чем его картину. Поиски блузки оказались совсем забыты, что автоматически оттягивало момент, когда она наконец уйдет из его квартиры. Да что ей вообще нужно?
— Мне нужен парень, — словно угадав его мысли, сказала она. — И я предлагаю тебе им стать.
— Какая честь! — буркнул Матео.
— Не по-настоящему, конечно, — после паузы добавила Бьянка и повернулась к нему. — За деньги, — однако на него она по-прежнему не смотрела. — Я готова тебя купить. Только скажи, сколько нужно.
— Я не продаюсь, — хмуро отозвался Матео.
— Все продаются, — возразила она. — Так ты будешь моим парнем?
От бесконечного повторения одного и того же уже сводило зубы. Матео даже не мог припомнить, когда его в последний раз кто-то раздражал так же сильно, как эта симпатичная полуобнаженная девчонка — явно двинутая на всю голову. Знал бы, что так все закончится, даже не подошел бы к ней вчера.
— Да я никогда не буду твоим парнем! Ни за деньги, ни даже бесплатно!
— Почему так категорично?
Он и сам не мог понять, что бесило больше: абсурдность разговора, ее до невыносимости самоуверенный тон, лицо, на котором не было никаких эмоций, или то, что, говоря, она смотрела только себе под ноги. Вообще невозможно было понять, какие мысли скрываются за ее словами, если, конечно, там есть хоть какие-то мысли. Она будто нацепила маску холодного превосходства. Хотя чему удивляться-то? Бьянка со льдом!
— Да потому что ты чокнутая! И в постели просто полено!
Резко вздрогнув, она сделала то, чего так упорно избегала все утро: взглянула на него. Все ее спокойствие куда-то разом исчезло. Глаза сверкали ярче и сердитее, чем вечером в баре, а губы обиженно дергались. Похоже, он умудрился вывести ее из себя. И эта мысль Матео порадовала. Она достала его не меньше.
Он откинулся на кровати, на всякий случай натянув одеяло повыше, и с усмешкой уставился на Бьянку. Неожиданно ее щеки ярко вспыхнули, стирая и ее превосходство, и недавнюю уверенность. Отвернувшись, она заметила в углу свою блузку. Ткань затрещала по швам от скорости и напора, с которыми ее натягивали на тело. Едва справившись с последней пуговицей, Бьянка дернулась к двери.