«Бля, какая, нахрен, женитьба?!»
— Ты думаешь, я не догадалась о твоём плане морально уничтожить Бруно? — Хохотнула она, глядя на меня с высоты, по-моему, десятисантиметровых шпилек. — Ты хочешь сыграть на его страсти ко мне.
— Ты слишком умная, Аманда. Боюсь, я не потяну тебя. — Кивнул я, убеждаясь в уме чертовки, её упорстве и умении добиться желаемого. Аманда в ответ лишь нахмурилась, как маленькая, и надула губки. Вот бы покусать их.
Я сделал глоток из бутылки и облизнулся, будто бы просто слизывая алкоголь, а на деле борясь с желанием броситься и овладеть ею прямо сейчас. Аманда же явно читала меня насквозь: хитро усмехнулась и дёрнула ногой, отталкивая Бруно.
— Уверена, ты справишься. — Покровительственно улыбнулась она. — Как ты уже заметил, я взрослая женщина и знаю, чего хочу. Кроме того, я отлично понимаю, что здесь происходит. И раз я здесь, значит, готова помочь тебе, но… — Она умолкла, вынуждая меня зашипеть от нетерпения. Что бы там ни было за «но», оно совершенно не вписывалось в мои планы.
Я не отрывал от Аманды жадного взгляда, и она сделала наконец уверенный шаг вперёд, вонзая каблуки в старый потрёпанный линолеум и оставляя на нём вмятины. Я даже стушевался. Чёрт бы тебя побрал, Аманда Схунартс!
Затушив сигарету и поставив бутылку на стол, я принял правила игры: ладно, так и быть, если «взрослая женщина» вообще меня не боится — пускай. Я поманил её пальцем. Она победно улыбнулась. Думала, глупышка, что будет доминировать. Ага, как же.
Аманда сделала ещё один шаг, приблизилась — осталось протянуть руку, ухватить чертовку и показать, что её условия со мной не прокатят. Но Бруно вцепился в её щиколотку зубами. Вот упырь, а!
— Ближе, Аманда! — приказал я, пытаясь расслабиться. Однако Бруно не отпускал свой лакомый кусочек, а принялся зализывать укус. Аманда цыкнула от дискомфорта и, махнув ногой, мазнула шпилькой по щеке воздыхателя — тот схватился за лицо, заскулил.
Аманда шагнула ко мне, и я усадил её на колени. Её задница придавила давно вставший член. Бруно, осознавший, видимо, что его скулёж никого не волнует, подполз ближе, снял с ног Аманды туфли — как выяснилось, вполне себе оружие — и принялся целовать её напряжённые пальчики, постанывая от удовольствия.
«Выродок!»
— Почему ты не спрашиваешь, что за «но»? — игриво напомнила Аманда, сделав пару круговых движений на моём паху. Я еле сдерживался, а она ещё и усмехалась!
— Что ещё за «но»?! — сквозь зубы выдавил я, останавливая её движение, иначе кончил бы прямо в штаны.
Аманда облизнула губы, приоткрыла их и, приблизившись к моему уху, прошептала:
— Ты у меня первый, Джек.
Как бы я ни пытался остаться невозмутимым, сдержать откровенный шок у меня не вышло. Глаза сами собой округлились.
— Что ты несёшь, Аманда? — Я схватил её за плечи и чуть отстранил от себя, не дав поцеловать в мою небритую щёку. Очень уж хотелось посмотреть в глаза этой бесстрашной и даже наглой негодяйке: она увеличила мою эрекцию в два раза.
— Правду. Ты же хочешь, чтобы я была честной? — взволнованно отозвалась Аманда. Её зрачки расширились, как будто в них посвятили мощным фонариком, щёки приобрели румянец, а запах распустившейся розы усилился.
— Хочу.
Я заметил, как Аманда, поёрзав, сунула ладонь под ворот моей рубашки и обняла меня за шею.
— А я хочу, чтобы мой первый раз был нежный, понимаешь?
Я облизнулся, зная, что нужно ответить: «Нет, ни хрена не понимаю», — и заткнуть ей рот её же трусами.
— Не получится, Аманда: в моей крови высокая доза запретного гормона, купленного у дилера, плюс алкоголь, ещё немного — и я в щепки разнесу этот прогнивший сарай. Я еле сдерживаюсь, чтобы не нагнуть тебя и не грохнуть Бруно, о какой нежности ты говоришь?! — начав тихо, к концу фразы я совершенно рассвирепел — тестостерон наконец вскружил сознание. Вскочил, неосознанно сбрасывая абсолютно не ожидавшую этого Аманду на пол, и расстегнул ремень вместе с джинсами. Как прелестно было снова смотреть на неё сверху!
Бруно подполз к ней: решил помочь любимой, но не вышло — я пнул его, не позволив дотронуться до неё, а затем схватил Аманду за руку и заставил подняться. Спустил молнию на платье — она дышала часто и наконец-то помалкивала.
— Я говорил тебе, что неспособен на нежность, а? Говорил, или нет?! — проорал я, потерявший способность произносить спокойную речь.
— Да. — Кивнула она, не закрываясь, позволяя разглядывать себя. Как мне, так и Бруно, стонущему на весь дом, трогая кружевное бельё. Покосившись на садиста, она сглотнула. — Только если бы ты хотел меня изнасиловать, не потратил бы на разговоры хрен знает сколько времени. Так ведь, Джек?
И снова на её лице победная улыбка. До бешенства правильное умозаключение! Мне и правда не хотелось брать её силой. Аманда не сделала мне ничего плохого, а старалась быть понимающим другом на протяжении десятилетий.
Чуть отстранив мои руки, Аманда окончательно сняла платье и кинула в Бруно — тот от удовольствия закатил глаза.
— Может, и так, — я выдохнул, сам не понимая, зачем борюсь с тестостероновым экстазом и душу в себе быка. — Но это всё равно ничего не изменит: я в любом случае выебу тебя, как ты этого не понимаешь?
— Я как раз таки это и понимаю — и поэтому хочу человека, а не скотину. — Аманда сама стянула с себя трусы и, сев на край стола, обхватила мои бёдра ногами, замыкая их на пояснице. — Вот увидишь: Бруно станет больнее, если он увидит, что мне хорошо с тобой, если будет наблюдать, как я отвечаю на твои поцелуи и сама насаживаюсь на твой член.
Аманда замолчала, а я, кажется, начал задыхаться от её успокаивающего тона и мягких губ на моих губах.
— Я знаю, ты хочешь порвать меня…
— Очень хочу…
— Но ты не животное, Джек. Ты не бычара, ты человек, — прошептала она слова, в которые, кажется, очень хотела верить.
Её дыхание участилось. Аманда прильнула ко мне снова и, запустив язык в мой рот, начала целовать. И только вопль Бруно заставил нас разорвать поцелуй.
— Не вой, придурок! — рыкнул я, дав ему пощёчину. Правая часть лица Бруно вспыхнула алым пятном. Аманда ахнула, но не отпустила меня, прикрываясь мной, как щитом.
— Ты ошибаешься: я скотина, самая настоящая! — В одно мгновение я освободился от её захвата, развернул и прижал грудью к столу, а руки, стиснутые в моей ладони, зафиксировал за спиной. Наконец-то высвободив член, прошёлся крупной, влажной головкой по её упругой заднице, затем направил в горячее, увлажнённое, узкое и — по словам Аманды — девственное влагалище. — Смотри, Бруно! Внимательно, с широко распахнутыми глазами смотри и не смей моргать, урод, понял?! Моргнёшь — убью!
Вопли Бруно грели мой слух и душу: он плакал, бил меня по спине и пытался оттолкнуть от покорно ждущей девочки. Одной рукой держа Аманду, второй я ударил Схеперса, чтобы, сука, перестал бегать вокруг нас.
Как только Бруно упал, я наступил ему на грудную клетку и, направив член в вагину, ощутил преграду. Головка упёрлась во что-то эластичное, не дававшее войти на всю длину и заполнить собой эту чертовски болтливую, умную нахалку. Таки не врала, сучка!
— Расслабься, — цыкнул я, отпуская её руки и придавливая немалым весом. Вот ведь… неужели даже против воли внемлю её просьбе и пытаюсь быть нежным?! Чёртова «психологиня», почему она так на меня действует?!
Вновь поддавшись внутреннему быку, я толкнулся вглубь, с наслаждением вслушиваясь в её стоны и плач Бруно. Взобравшись на стул, полудурок чуть согнулся, вглядываясь Аманде в лицо, гладя её и убирая прилипшие к щеке тёмные волосы. Аманда же смотрела на него, не закрывая глаз: я прижал её так, что выбора у неё, собственно, и не было.
Ощутив наконец, что член полностью внутри, я начал двигаться активнее, не сдерживая иногда довольного рыка и откровенно жалея, что раньше отказывал себе не трогать её. Руки Аманды были свободны, она вцепилась пальцами в рёбра столешницы, а по лицу в какой-то момент скатилась слеза — солёную дорожку с кожи слизал Бруно. Жаль, я не знал, что происходит в его отбитой башке. Надеюсь, именно то, что и должно было по моему плану. Хотя что-то он подозрительно тих…