— Будешь сигарету?
— Да. — Вытянула она одну из пачки, и мы втянули дым одновременно. Мне иногда нравилось вот так находиться рядом с ней и просто монотонно прокуривать нашь день, удачный или неудачный — неважно, главное, с пониманием и молчанием. Интересно, а как оно будет с Амандой? — Почему Бруно привезла Люсия, а не ты? — послышался вопрос на половине скуренной сигареты, и, взглянув на меня, подошла ближе.
— У меня возникли дела, а Бруно взять с собой я не мог, поэтому попросил Люсию и Дидерика отвезти его обратно. — По её взгляду заметил, что она знает правду и пытается услышать её от меня. Лия покачала головой и усмехнулась.
— А откуда ссадины?
— Выпал из машины, наверное, — пожал я плечами, доказывая ей, что она не услышит признания, а раскаяния — тем более. Она рассмеялась и затянулась.
— Ты трахался со мной, чтобы у тебя появилась возможность быть к Бруно поближе, да? Не потому что я тебя привлекала? — проглотила она вопрос и кинула окурок, безжалостно растоптав его, а затем взглянула на меня, ожидая простого и в то же время такого сложного: «Да, детка, смирись с этим, не ты мне нужна, ох, не ты».
— Прости, — я отметил, что за последние сутки уже два раза произнёс извинение двум женщинам, но только ни одной из них оно не нужно. Обеим нужны мои действия.
— Значит, полтора месяца ты думал, как вывести Бруно на прогулку без последствий и покончить с ним? — цыкнула она, произнеся вполне себе логическую цепочку.
— Да, — коротко ответил я и задрал голову, показывая, что горжусь планом.
— Почему ты не был со мной честен?
— Не хотел очернять нашу с тобой идиллию. То, что я делал для тебя, было искренне. Пускай я преследовал свои интересы, но я думал и о тебе.
— Да, знаю, поэтому от этого ещё обидней. Потому что не «я» была причиной оставаться со мной, — произнесла Лия, пряча руки в кармане плаща, ее плечи подрагивали, а в серо-голубых глазах, как это часто бывает, застыли слёзы. — Я так понимаю, раз ты все осуществил и Бруно повержен, мы расстаёмся? — Моргнула она, а я прикусил нижнию губу и быстро достал ещё одну сигарету.
— Да, — твёрдо ответил я, зная, что тоже был повержен одной очень настойчивой особой, которая спит в моей постели и, надеюсь, не смотрит в окно на мои разборки. Я поднял голову, убедившись, что в окне ее нет, и выдохнул с облегчением. Лия, кажется, кивнула, понимая, а может, и принимая даже моё решение. Зачем тогда было приезжать? Чтобы убедиться? Хм, женшины — все-таки странный народ. Я снова глянул на окно и вернул взгляд на Лию, почти не моргая, медленно затягиваясь и надеясь, что она поскорее исчезнет и я отправлюсь спать, обнимая другую. Все-таки с Амандой было проще, она знала меня настоящим, без притворства, в отличие от Лии, с которой приходилось изображать того Джеки двадцатилетней давности. И я бы обязательно остался прежним, не случись последствий моего сочувствия к слабому полу.
— Хорошо. — Кивнула она и, развернувшись, зашагала к машине, не спеша, как будто ожидая, что остановлю её и скажу о глупой шутке. — Если захочешь навестить Бруно, то ты приезжай, ладно?
— Мне о нём следует забыть, — «Как и о тебе тоже», — про себя добавил я.
— Тогда прощай, Джеки Ванмарсениль. — Смахнув с щеки слезу и не дождавшись моего решения оставить ее у себя дома, познакомить с родными и предложить выйти замуж, она убежала.
— Какой же я молодец, ещё раз оправдал свое мудачество! — рыкнул и сжал кулак, жалея, что рядом нет груши для битья или физиономии Бруно, и отправился запирать ворота, надеясь, что никто больше не пожалует ко мне и не обидится.
========== Глава 11: Пора бежать от меня? ==========
Полтора месяца назад.
— Месье Ванмарсениль, здравствуйте, меня зовут Лия, хочу выразить благодарность за финансовую поддержку от всего коллектива и жителей пансионата для «необычных» людей и очень надеюсь, что вы приедете к нам. — Я расплылся в блаженной улыбке, слушая слишком приторно-сладкий голос.
— С радостью приеду к вам, мадам, — ответил я и повесил трубку, чтобы избежать ещё одной дозы глюкозы. Решил время не терять и навестить подопечных не медля и приехал в этот же день.
— Хорошо, что вы не оттягивали визит к нам, месье Ванмарсениль, прошу присаживайтесь. — Молодая женщина попросила секретаршу принести кофе и шоколад.
— Простите, я не ем сладкое и пью кофе без сахара, понимаете, для моего пресса не очень будет хорошо употреблять быстрые углеводы, — я тут же поправил Лию, рассматривая фисташкового цвета стены кабинета главврача.
— Только два кофе, — улыбнулась она, поправив сказанное ранее, и посмотрела на меня с любопытством. — Вижу, вы очень любите спорт.
— И спорт тоже, — кивнул я, закинув ногу на ногу, стараясь не напрягаться и вести себя естественно, непринужденно, в отличие от моей собеседницы. Ох уж эти гормоны у тридцатилетних женщин. Лия встала, нервно одернула узкую юбку, открыла окно и, расстегнув пару пуговиц на рубашке, села обратно в кресло.
— Я наслышана о качестве вашей фермерской продукции, — решила она сделать мне комплемент. — Может, перейдем на «ты»?
— С удовольствием, Лия, — усмехнулся я, понимая, что особо стараться соблазнить особу не придётся, она и так блуждала взглядом по моему накаченному телу. Интересно, когда у неё в последний раз был секс? Это бы сыграло мне на руку.
— Отлично, Джек, тогда выпьем кофе, и я познакомлю тебя с жителями этого теперь по-настоящему уютного дома.
— Давай, не будем терять времени и пройдёмся по этажам сейчас? Заодно ты расскажешь, в чем разница между твоим пансионатом от дурдомом. — Лия нервно хохотнула, но предпочла не заострять внимания на моём грубом замечание. — Ну, здесь необычные люди чувствуют свободу, их никто не пытается усмирить. Им не пытаются доказать, что они не правы, ведь никто не знает до конца, что такое нормальность, ведь так? — Лия встала и, надевая белый халат, направилась к двери, ожидая меня. Я не медля встал и одёрнул пиджак.
— Да, наверное, ты права, и нормальность — понятия растяжимое, у каждого она своя, — поджал я губы, открывая перед ней дверь. Она выскользнула в небольшой проём, задевая мою грудь своей.
— Познакомлю тебя для начала с Бруно. Он уже давно живёт здесь, родители привезли его сюда, как только я открыла пансионат. В обычной психиатрической лечебнице ему было плохо, его обижали и не хотели понять, а здесь он подаёт признаки жизни и даже играет с другими пациентами. — От услышанного имени пульс участился, а кровь в венах вот-вот должна была забурлить от предвкушения встречи, пускай и не первой.
— Очень не терпится познакомиться, знаешь, у меня был друг детства. И его тоже звали Бруно, но вот найти его не могу никак. Такое ощущение, что его спрятали от меня, представляешь?
— Ну, если твой Бруно немного отстаёт в развитии, то, может, он тот самый? — Засмеялась Лия звонко. Я хмыкнул.
— К сожалению, отстаёт, — подтвердил я, и от неожиданного моего признания Лия сделалась серьёзной и, нахмурившись, остановилась — в её взгляде читалось извинение.
— Прости, шутить — не мой конёк, — оправдалась она, и мы поднялись на второй этаж на лифте.
— Нестрашно, у моего Бруно фамилия Схепертс, — радостно сообщил я, лишая наш диалог неловкости. И тут я заметил, как её губы вытягиваются уточкой от удивления, а глаза блестят.
— Значит, ты увидишь друга! — воскликнула она, и, как показалось, ей очень хотелось кинуться мне на шею, но двери железной кабинки открылись, предлагая нам выйти.
— Наконец-то! — подхватил я и зашагал за ней, облизывая пересохшие губы и разминая кулак, надеясь, что удастся врезать своему незабываемому дружочку и забрать с собой то, что по праву принадлежит мне! Зря, что ли, я столько денег угрохал в этот пансионат.
— А вот и Бруно, — радостно сообщила Лия, замечая в углу сидевшего бывшего безбашенного подростка. М-да, вырос я, однако, сильно, раз Бруно так успел постареть. Я скривился от этой мысли, и прошёл в глубь зелёной комнаты, и сёл на корточки поприветствовать Бруно. Он подбежал ко мне и обнюхал, а потом как залаял. Я тут же встал и посмотрел на Лию, она пожала плечами и почесала Бруно за ухом, он довольно потерся об её ноги. — Он иногда принимает образы домашних питомцев, и это хорошо, так как в основном он не реагирует на окружающих, а тут, видишь, рад нашему появлению. — Бруно забегал возле наших ног и, задрав ногу, типа пометил. Я сделал шаг назад, беря слова назад насчёт того, что каждому своя нормальность.