– Мы привели к тебе на суд преступника, он учил людей против кесаря, – сказал один из первосвященников.
– Ну, так заходите и разберемся, чего орать-то? Чего тут цирк устраивать? – спросила Григорьева, и надменно фыркнув, повернулась к ним спиной, намереваясь вернуться в преторий. В ответ послышался громкий недовольный ропот.
– Да что опять вам не нравится!? – обернулась Владлена.
– Прокуратор не уважает наших законов или может прокуратор забыл для чего он здесь? Мы представляем народ иудеи, мы смиряем наш народ, признавая власть кесаря. А ты, прокуратор? – спросил самый важный из первосвященников.
– На что ты намекаешь? Я служу кесарю, но здесь я – власть. Так что закрой свой рот и не надо мне тыкать! – самодовольно ответила Владлена.
Лицо первосвященника выразило ярость, зрачки увеличились, и нервно задергался глаз и задрожали губы. Однако, картина была не полной – часть яростной гримасы скрывалась за густой бородой. Он сделал паузу, обуздав свой гнев ради главной цели.
– Мы привели к тебе на суд преступника, но наш закон не позволяет войти в дом язычницы, при всем нашем уважении к кесарю и тебе лично, прокуратор. Мы чтим законы Рима и чтим тебя как мудрого и беспристрастного судью. Мы считаем своим долгом отдать мятежника на суд Риму, на твой суд, – сказал первосвященник сдержанным, но слегка дрожащим голосом, пытаясь выразить свое фальшивое почтение к прокуратору, его спутники одобрительно закивали.
– Так бы сразу и сказали, – ответила польщенная лестью Владлена и продолжила в снисходительном тоне. – Войти они не могут? Тогда будем разговаривать здесь. И судить будем здесь. Григорий, распорядись, чтобы сюда вынесли мой переносной трон, какой-нибудь навес, принеси мне пиццу и стакан апельсинового сока.
Площадь перед местом, именуемым лифостротон, продолжала заполняться людьми – жителями Иерусалима, и римскими солдатами – для поддержания порядка. Вскоре, на место суда – некий высокий и достаточно просторный пьедестал (лифостротон) вынесли трон, навес, столик и принесли прокуратору пиццу и стакан сока. По левую сторону от Владлены, по стойке смирно, стояли двое солдат из личной охраны – в полной экипировке, по правую сторону от нее стоял Григорий и манерно подравнивал ногти пилочкой для ногтей.
– Подойдите ближе, подведите преступника, – обратилась Владлена к первосвященникам и взяла в руку первый сочный кусок пиццы с мясом, первосвященники подошли к основанию пьедестала. Лицо главного из них было искажено от гнева и отвращения, которые вызывала у него Владлена, но он помнил о своей главной цели – предать Христа распятию и борода, борода помогала ему скрывать свое истинное отношение. – В чем вы обвиняете этого человека?
– Этот человек утверждает, что он сын божий и царь иудейский, тем самым сеет смуту в народе. Он нарушает и презирает наши многовековые традиции – ответил первосвященник.
– Может он просто дурачок? – предположила Владлена, жуя пиццу.
– Нет, он – бунтарь. Потому мы и привели его к тебе, мы не стали судить его по своим законам, признавая власть Рима. Он учит народ против Кесаря, против Рима и против тебя.
– Хорошо, – ответила Григорьева, – сейчас, я закончу завтрак и поговорю с ним наедине, допрошу его лично. Поднимитесь сюда, я хочу рассмотреть его.
– В вашем допросе нет необходимости, этой ночью он во всем признался, прокуратор, тебе остается лишь принять решение, – ответил первосвященник.
Владлена ничего не ответила, она лишь отмахнулась рукой от первосвященника, как от назойливого насекомого и продолжила есть пиццу, периодически с любовью посматривая на Григория, который тоже ел пиццу, принятую из рук прокуратора. Так прошло около десяти-пятнадцати минут, возмущение в толпе нарастало, локально начинались словесные перепалки между иудеями и римскими солдатами. Нескольких иудеев даже грубо арестовали и увели с площади. Христос все это время стоял молча, исполненный вселенского покоя, он с пониманием и сожалением смотрел на происходящее и периодически фокусировал взгляд на Владлене.
– Ну что ты так на меня смотришь? – обратилась к нему Владлена, закончив трапезу. – Ждешь жалости и снисхождения?
– Ты должна рассчитывать на мое снисхождение, – ответил Христос.
– Дурачок, – ответила Владлена с усмешкой, – и правда, дурачок.
Владлена встала со своего трона и прошла в преторий, следом за ней двое стражников провели Иисуса. Все они оказались в роскошной и просторной комнате. Владлена расхаживала по просторной комнате, как ворона кружась вокруг Христа. Иисус со связанными руками стоял в центре этой комнаты.