Тут я совсем перестал хоть что-нибудь понимать.
- Человек, с которым вы увидели Еву - это её отец. Если дочка с ним, то Саша её будет оберегать сильнее, чем английскую королеву.
У меня буквально гора свалилась с плеч. С моей девочкой всё в порядке!
- Так, это же замечательно. Ева сейчас со своим отцом.
Женщина горько вздохнула.
- Он криминальный авторитет. Вор в законе. Это тайна нашей семьи и моё тяжкое бремя, мой крест. Отец воспринимает это очень болезненно. Вот что я вам хотела сказать. Не сердитесь на него, пожалуйста. Мы вам так благодарны.
С этими словами у меня всё встало на свои места. Стали понятны поздний визит Миланы и её нежелание говорить о семейных тайнах по телефону.
- У меня даже и в мыслях не было сердиться, - заверил я женщину. - Не стоило меня так долго ждать. Я бы к вам ещё раз приехал. Мне это несложно. Ещё не хватало, чтобы с вами случилось что-нибудь. Поздно сейчас. Давайте я вас домой отвезу.
Я оглянулся назад, но моей служебной машины уж и след простыл.
- Вот незадача. Я сейчас водителю позвоню, - засуетился я.
- Не нужно. Вас наверняка дома заждались, а я вас задерживаю. Я сама как-нибудь. Ничего страшного.
- Знаете. Я всё равно перед сном прогуливаюсь. Привычка у меня такая, - бессовестно соврал я. - Предлагаю совместить полезное с приятным. Я вас до дома провожу и, заодно, прогуляюсь.
Давая понять, что возражений не принимаются, я подставил ей локоть. Женщина смутилась, но все равно взяла меня под руку, и мы пошли в сторону дома Евы. Ладонь Миланы была практически невесомой и удивительно тёплой. Даже сквозь рукав пиджака я чувствовал её нежное и обволакивающее тепло, оно дразнило и возбуждало меня. Моей реакцией была мгновенная эрекция. Я был ошарашен, ведь мне уже не семнадцать лет. Как хорошо, что я в пиджаке, в противном случае я бы не смог утаить свой конфуз. Как хорошо, что она ничего не заметила.
- Вы замечательный человек, - после долгой паузы сказала мама Евы.
Я уже слышал такие слова от её дочери.
- И чем же я такой замечательный?
- Вы неравнодушный, и всегда готовы прийти на помощь. Вот и сейчас вы мне помогаете. Я очень плохо вижу в темноте и сумерках. Теперь я перед вами в двойном долгу.
- Вообще-то, все плохо видят в темноте и сумерках.
- У меня никталопия, её куриной слепотой ещё называют. Это у меня началось после родов... Когда я родила Еву.
Мне казалось, что она хочет сказать нечто большее, чем предполагала и сейчас мучительно решает: говорить или не говорить мне это. Слова готовы были сорваться с её языка, но она пугливо их удержала. Я не стал торопить Милану, нельзя было давить на неё.
- Я родила дочку очень рано. Мне тогда всего шестнадцать исполнилось. Событие неисключительное для того времени, но все равно нечастое. Я встретила Сашу, когда мне было всего пятнадцать. А он был старше моего отца. Мы были совершенно разные. Я из хорошей семьи. Папа - заслуженный лётчик-испытатель, орденоносец, воевал в Афганистане. Он из большой и славной династии военных. Моя мама - дочь известного композитора и поэтессы. Она была очень талантливой. Писала удивительные картины. А я за всё время учёбы в школе всего одну четвёрку получила. Спортом занималась и музыкой. Я тогда, как раз получила кандидата в мастера спорта по фигурному катанию. А тут в моей жизни появился он - Саша. Мой папа всегда был для меня идеалом мужчины: честный, смелый, благородный, сильный, готов пожертвовать собой. А я в Саше я увидела обратную сторону настоящего мужчины. Он тоже был смелым, благородным, невероятно сильным, но он был хищником, настоящим диким зверем и вожаком. Вот если папа был готов для меня хоть луну с неба достать, то Виктор был готов бросить к моим ногам целый мир. Быть рядом с таким мужчиной, это все равно, что держать на поводке могучего дракона, который позволил себя обуздать. Невероятное чувство. Я голову потеряла. Я была готова на все как декабристка, чтобы быть рядом с ним. Если бы Саша сказал мне шагнуть в пропасть, то я сделал это не задумываясь. Я забросила школу и спорт, сутками дома не появлялась. Я была рядом с ним, но это был удар для моей семьи.
Женщина замолчала.
- Дома были жуткие скандалы. Но я ничего и слышать не хотела. Я дрянь неблагодарная, эгоистка. Прозрение пришло, когда слегла мама. Она и раньше сильно и часто болела, но в этот раз она слегла по-настоящему. Я сутками рыдала. Я стояла на коленях перед её кроватью, я молила Бога, но мама угасала на глазах. Отец у меня прощения просил. Мама слегла сразу после того, как он первый раз в жизни поднял на меня руку. Он бил меня. Теперь я понимаю, что он так поступил от бессилия и отчаяния. Я его не виню, потому что сама заслужила хорошую трёпку. Я убежала после этого, а мама утром уже не встала с постели. Мы не сберегли маму. Она умерла. Если не её смерть, все было бы по-другому. Я запретила Саше появляться рядом со мной. Он не сдержал своего слова всего один раз, когда пришёл в роддом увидеть свою дочь. Больше я его не видела, но он постоянно был рядом. Вокруг нас постоянно крутились какие-то фирмы с детской одеждой, питанием, медицинские центры, они наперебой предлагали нам всякие рекламные акции. Я была просто завалена памперсами, игрушками, распашонками, детским питанием. К нам регулярно приходила педиатр, но только через три года я узнала, что такого врача в нашей поликлинике нет. Это всё был он - Саша. Ещё в детском саду после тестирования мне предложили бесплатно обучать Еву по уникальной программе в элитной частной школе. Потом оказалось, что личность моего отца так необходима для имиджа частной школы, с нас не только не хотели брать денег, но и даже готовы доплачивать. Потом приглашения на обучение, лечение и отдых за границу. Вот такие удивительные истории. Я понимаю, что это все дело рук Александра. У меня просто не хватило духа отказать ему. Ведь он заботился о своём ребёнке. Видите, какая история - как в дешёвой мелодраме. Когда он пришёл в роддом посмотреть на ребёнка, я уступила ему только в одном. Я назвала дочку Евой по его просьбе. Когда я увидела Сашу, то поняла, что люблю его так же как и прежде. Тогда я попросила его больше не приходить ко мне никогда. Вы не представляете, как мне это далось. Я ломала себя. Мне никогда не было так трудно.