- Голова болит?
- Да, - признался я.
- Кружиться?
- Вроде нет.
- Тошнит?
- Нет.
- Следите за моим пальцем.
Она поводила пальцем у меня перед лицом, а потом коварно подвела его к самому кончику носа, отчего мои глаза сошлись "в кучу".
- Хорошо. Очень хорошо, что вы не пренебрегаете защитой. Она вам жизнь сберегла и от увечья спасла.
- Спасибо, доктор.
- Это не мне. Это Богу спасибо скажете и производителю вашего велосипедного девайса.
Пока она меня осматривала женщина в овраг спустились двое полицейских с короткими автоматами. Это были пэпээсники. Им тут же указали на виновника происшествия.
Бугай скрестил руки на груди и капризно выпятил губу.
- Я никуда не пойду. Вы права не имеете. Я буду ждать своего адвоката.
Но тут в дело вмешался один из спортивных ребят. Он сжал пальцами мочку уха бугая и когда тот заскулил от боли спокойно сказал ему:
- Девочка моя, ты сейчас поднимешь свою толстую задницу и дятлом полетишь куда тебе скажут, а иначе я с большим удовольствием буду выламывать тебе пальцы, пока ты отсюда не выберешься или яйца раздавлю одно за другим. А если и это не поможет, то я выбью тебе глаза пальцем. Вкурил?
Парень поводил перед носом скулящего бугая указательным пальцем и с размаху ткнул его в лоб так сильно, что у бугая с мощной шеей запрокинулась голова. Звук при этом был такой, как будто ударили деревяшкой по кирпичу.
Дополнительно парень предложил альтернативный вариант:
- Ещё могу тебе колено в жопу засунуть по самую печень. Выбирай.
Парень кивнул головой в сторону полицейских.
- Это они будут рапорты писать о каждом твоём синяке. А мне можно делать с тобой всё, что захочу, и без рапортов, - продолжил он.
Бугай охая поднялся с земли.
- Я пойду. Пойду. Сам. Я сам.
Его руки освободили от ремня, и он чертыхаясь полез наверх.
В овраг спустились ещё несколько человек в полицейской форме. С ним была женщина полицейский.
- Что тут произошло? - спросил один из сотрудников полиции у военного.
- Капитан, вы его спрашивайте, - ответил он и положил руку на моё плечо.
Капитан уставился на меня. Второй полицейский принялся расставлять какие-то бело-чёрные линеечки, а третий беспрерывно щёлкал фотоаппаратом.
- Что тут произошло? - спросил полицейский уже у меня.
- Я заехал на площадку где собак тренируют, - начал я. - Мне сказали, чтобы я собак не дразнил, и я поехал в лес. Сюда, то есть. Я не знал, что тут овраг. Я, вообще, в этом месте не бывал. Ну, и получилось, что я практически свалился в овраг. Я вон там съехал.
Моя рука сама указала на размазанный след от колёс велосипеда.
- Потом, я увидел, как этот бугай раздевает и мучает мальчика. Я хотел в него врезаться на велосипеде, но не удержался и перелетел через руль. Мы стали драться. Он меня ударил дубинкой по голове.
Военный протянул полицейскому мою каску с торчащей дубинкой. Тот присвистнул и спросил у меня:
- Ваш?
- Да. Шлем мой. Дубинка нет.
- Это понятно, - вздохнул полицейский. - Мы шлем как вещественное доказательство заберём.
Про шлем он сказал уверенно, тоном не предполагающим возражений.
- Дальше.
- Потом я ударил его головой о дерево. Он вырубился. Я полез звать на помощь.
- Так, точно, - подтвердил военный. - Это я прогнал этого велосипедиста с площадки, а буквально через минуту он стал кричать и махать руками. Мы сразу сюда маршем выдвинулись.
- Я вас потом опрошу, - остановил его полицейский.
- Я звал на помощь, а потом услышал, как ветки хрустят. Я спустился вниз и стал опять с ним драться. Он с ножом был, но я руку сумел поймать и так держал, пока бугай нож не выронил.
- А где нож? Как он выглядел?
- Вот нож, - сказал полицейский с фотоаппаратом и несколько раз сфотографировал что-то у себя под ногами.
Помощник фотографа поднял нож за кончик лезвия и уложил в пакет, а затем передал капитану.
- Это штык-нож от немецкой винтовки времён первой мировой, - прокомментировал он.
- И дальше? - поощрил меня к продолжению объяснений полицейский.
- Он меня душить стал. Он больше весит. Я с ним не мог справиться. А потом напала собака и повалила его. А потом вы приехали. Всё.
- Ясно, - резюмировал капитан и посмотрел на своих коллег.
Все были заняты делом, кроме женщины-полицейского. Она гладила рыжего щенка по лобастенькой голове и кудлатой спинке, а тот с отчаянной быстротой вилял хвостиком и пытался подпрыгнуть, чтобы лизнуть её в лицо.
- Ой, какой ты милый. Какое ты чудо, - приговаривала она.
- А чья это собака? - спросил капитан.