— Для вас?
— Ну, скажем, для меня…
— А что я буду иметь с этого?
— Как что? — удивился Зимин. — Как минимум жизнь. Мало?
Чирик неопределенно пожал плечами. Кажется, слова Зимина его не убедили, но спорить он не стал. Спросил, подумав:
— Что я должен сделать?
— Для начала немногое… — сухо сказал Зимин. — Я сейчас приглашу в квартиру одного своего товарища. Очень надежного товарища… Он будет с видеокамерой… А ты прямо сейчас, в моем и в его присутствии, очень подробно наговоришь на видеокамеру факты своей нескучной биографии… Ну, а я тебе помогу, — усмехнулся Зимин. — Если ты что-то забудешь, я напомню… Расскажешь очень подробно и про семью Лапиных, и про тот «Икарус», и про стрельбу на улице Панфилова, и про то, как ты увез своего кореша Овечкина в Медведевский лес… Ну и, само собой, про свои богатые сибирские приключения… Помнишь свои сибирские приключения? Богатый материал!.. Я тут про твои сибирские приключения практически не упоминал, но лучше они от того не стали… На ночь глядя о таком и заговаривать страшно… Но ты заговоришь… И обо всем подробно расскажешь… Очень подробно и без вранья..
— А если совру? — огрызнулся Чирик.
— Я тебя поправлю.
— Тогда чего не запишете сами?
— А мне нужен твой голос. Единственный и неповторимый. И твое бородатое лицо. И твои бегающие глупые глазки. Мне нужно твое чистосердечное признание всех твоих пакостях. Я, может, собираюсь в суде просить за тебя.
— В каком еще суде?
— Да Это я так. К слову.
— Зачем вам запись?
— Для гарантии.
— Мало моего слова?
— Твоего слова? удивился Зимин Ты что такое несешь, гражданин Чирик?.. Ты какого мне дерьма предлагаешь?.. С этого момента, гражданин Чирик, зачто тебя есть что-то твое… Твои башмаки, твоя шляпа, слово… Плюнь, гражданин Чирик, больше ничего твоего у тебя нет. Ты сам больше себе не принадлежишь. Ты весь теперь мне принадлежишь. И все твое мне принадлежит. С этого момента, гражданин Чирик, ты будешь делать только то, что я тебе говорю. И ничего
— если я не согласен?
— Если ты не согласен, тогда, значит, эти цветы окажутся не на могилах твоих жертв и не в местном мусоропроводе, у тебя на лице. Сам ты будешь лежать на этом диване, на котором сейчас сидишь. Так что не строй иллюзий. И учти, что тебя не сразу убьют. Ты людей всегда убивал с особой жестокостью. Вот и тебя не сразу убьют. Сперва тебя сильно покалечат. Ну, ты сам знаешь как Поколют, порежут, поломают, поприжигают, помучают. А потом бросят на диван и выпученные глаза прикроют влажными цветами. А рядом будут валяться всякие интересные вещички и документы, и все твои тайнички будут приоткрыты. Даже если ты вдруг выживешь и пойдешь в тюрьму, то калекой. Мы тебя так отделаем, что и на свете дешь кататься в инвалидной коляске. А может… задумался Зимин. Может…
— Что может? — испугался Чирик
— Да нет, ладно… произнес Зимин. Сперва тебя все-таки искалечат… С особой жестокостью… конечно, даже в этом случае тебе не стоит надеяться чье-то сочувствие. Ты ведь, гражданин Чирик, деешься на чье-то сочувствие?..