— Не надеюсь, мрачно ответил
— Вот и хорошо Если так,
— Прямо сейчас?
— А почему нет? Именно ся лучше всего, удовлетворенно
Он чувствовал, он очень сильно ние близкой удачи. Бесконечный казалось, не оставивший ему никаких ся. Зимин боялся каким-то нием спугнуть удачу. Полуотвернувшись квартиры, но ни на секунду теряя неторопливо вынул из кармана
— Готовы? — бросил он в вет, коротко приказал: Оператора с мне. — И, взглянув на мрачного ку: — Позавтракаем прямо не беден… Не спорь, не беден, не
Зимин, закрыв трубку радиотелефона, во спрятал ее в карман. Потом
— Сварите-ка нам, гражданин Чирик, ву кофе. Минимум на трех голодных мужиков Я тебя имею в виду, проголодался, наверное? потряси хорошенько свой холодильник. дильника вывалится все самое вкусное. Мы можно сказать, будущее твое спасаем. Так что питься, правда?.. А будут телефонные звонки, — предупредил Зимин, — ни на какие звонки отвечать не надо. Совсем не отвечать. Ни-ни!.. Тебя просто нет дома, гражданин Чирик… Ты ведь вроде собирался куда-то?..
Чирик хмуро кивнул.
— Ну вот видишь! Собирался Раз собирался, значит, ушел… Так что начнем, гражданин Чирик, — ухмыльнулся Зимин. — Чем скорей мы с тобой закончим, тем больше времени у нас останется… Или я ошибаюсь?..
Глава II.
...................................................................................................................
...................................................................................................................
...................................................................................................................
Глава III. БОЛЬШАЯ ПРУХА
3 июля, Новосибирск
Паскуды, паскуды и паскуды.
Паскуда на паскуде
Город паскуд.
Прямо с утра бомж Груня подрался возле железнодорожного вокзала с давним своим собутыльником Колькой Недопыркой. Через полчаса устроил свару возле киоска «Альтернативные напитки». К обеду внаглую попытался прорваться на заветную территорию Большой городской свалки, за что был жестоко бит. При этом у Груни отобрали последний червонец, который он хранил в кармане затасканной телогрейки, как бы черный день.
Груня, конечно, не верил, что черный день когда-нибудь наступит. Груня, уже вечером собирался пустить припрятанный в кармане червонец на какое-нибудь хорошее дело, но успел. Помоечный придурок, известный лупень-козел с красивым прозвищем Олигофрен и эти его бесформенные сволочные подружки заловили Груню у на Большую кую свалку. А точнее, уже и его паскудные сволочные подружки как бы мым передовым отрядом суровой гвардии, еще при бачевской засухе выдвинувшимся и все высотки и таинственные дымные городской свалки.
Конечно, Груня понимал, что, рвется на территорию Большой чего хорошего из этого не гда били. Чужих на свалке бьют. (а Груня даже и не а гда будут бить.
При всех режимах.
В конце концов, грязных городских мусорных баков, копаться кто угодно, не опасаясь любой момент накрыть и свалка — это великий плодородный малоизученный, загадочный, вольный, никем сенный на карты, часто и множко вонючим, а то немножко едким дымком. Большая городская свалка — это великая, чески вечная, неисчерпаемая кормушка, и ролируемая всякими придурками, вроде Олигофрена. Наконец, это истинный райский мичуринский в котором можно жить даже суровой зимой, нисколько не беспокоясь о завтрашнем дне. Конечно, этот сад несколько вонюч, гниловат, снизу он немножко подопрел, зато он истинный сытный и теплый райский сад, таинственно фосфоресцирующий во тьме летних ночей.