Похоже, Джон Куделькин-старший, никогда не отличавшийся особой склонностью к философствованию, со временем превратился в настоящего философа.
— Так что плюнь на свое Лодыгино, вторил он. — Вот тебе ключ от Юркиной кой квартиры. Не хочешь сиднем тай в Новосибирск. Отдохни Юрки недельку. следы. Лодыгино — это с мое сердце, не стоит тебе светиться Москве… Валька, занимался что но чует мое сердце, не надо тебе светиться. Шкурой чувствую, что не человечка в Шереметьеве? — понизил Джон Ну вот… Даже я заметил… Так и прилип ловечек, так и ходил по пятам… Может, чайно ходил, может; узнал бывших ют такие чудаки, но кто знает?.. Береженого Бог бережет… Слетай в Новосибирск… Юрка рад будет… курсе. ему звонил. Сказал, что сам Кудима тебе приедет!.. Юрка, конечно, удивился… Но ты, Валька, не обижайся. Удивился Юрка не потому, что ты едешь, а потому, что твое прозвище его голове сразу сообразилось… А что ты хочешь? — укоризненно покачал головой Джон Куделькин-старший. — Время Чемпионов забывают. У спортсменов слава короткая Точно говорю, Валька, слетай Новосибирск. Там хорошо. Там сейчас лето. Позагораешь на Обском море, отдохнешь на даче. У Юрки дача. Настоящая. Поваляешься на веранде на мягком диване. Почитаешь газеты, посмотришь ящик. Может, сходишь по грибы. Грибы, скажу тебе, в Сибири лучше лодыгинских. Крупней. Красивее. Так Юрка говорит… Да я и сам видел… Ну и… — Куделькин-старший замялся, отвернул глаза в сторону. — Ну и осмотришься, так сказать. Попривыкнешь. Вот всей шкурой чувствую, что надо тебе осмотреться и попривыкнуть. А то ты какой-то не такой… Странный… В магазине лезешь в карман за франками… И паспорт у тебя не совсем того…
— Как это не того? — хмыкнул Валентин. — Нормальный паспорт Я его не сам делал.
— Да если и сам… Дело не в этом… Паспорт нормальный… Дело в записях… Вот именно, в записях! — не выдержал Джон. — Сам понимаешь, я ведь знаю тебя как облупленного. Знаю как Вальку Кудимова. Знаю как непобедимого чемпиона Кудиму. И другие люди помнят тебя кто Валькой, кто Кудимой, кто Валентином Борисычем. А ты исчез неизвестно куда на пять лет и вернулся почему-то через Шереметьево… И паспорт теперь у тебя не русский… — Джон вздохнул: — Как это ты французом заделался?