Раздалось хныканье ребенка и голос Феофила:
«Дай ему конфету. Что ты, в самом деле? Возьми, Алеша, не плачь, маленький».
Затем снова голос Нади: «Ну, что ты на все это скажешь, Фил?»
«Да, это все очень интересно, — ответил Феофил, — ты знаешь, Надь, в некоторых деталях это напоминает то, что произошло в Фатиме. Там девочка говорила как бы от имени Божьей Матери, предостерегая людей. А этот мальчик говорит как бы сам от себя, видимо, он еще мал, чтобы осознать, что служит всего лишь рупором, и, возможно, благодаря каким-то особенностям организма. Ты заметила, что он то включается, то отключается, и при отключениях ведет себя совершенно адекватно своему возрасту. Также вела себя и Лючия Эбобера в Фатиме. Хотя она была немного постарше Алеши. Сколько ей было лет? Ты не помнишь?»
«Кажется 9 или 10, — сказала Надя. — Я постоянно стараюсь понять, что ты хочешь сказать, Фил, но до конца не могу. Если эти дети служили всего лишь чьим-то рупором, то — чьим? Это ведь уже область совершенно далекая от науки. Я бы даже сказала, что это уже область чистой фантастики, даже не очень научной фантастики. Это уже уровень сказок».
«Можно, конечно, все считать сказками, — ответил Феофил, — если бы не одно маленькое обстоятельство. Свидетелями так называемого „Фатимского чуда“ были сотни людей, а Алеша Лисицын не сидел бы сейчас рядом с тобой на диване. Верно, Алеша?»
«Верно, — ответил мальчик немного невнятным голосом, видимо, из-за конфеты во рту. — Чудо в Фатиме произошло 13 мая 1917 года, примерно через месяц после вступления в войну Соединенных Штатов и свержения царской династии в России. Учитель говорил, что иначе война продолжалась бы еще лет пятнадцать. А ее было необходимо срочно закончить…»
Снова наступило молчание. Затем голос Фила спросил:
«Если главной миссией Лючии Эбобера было окончание первой мировой войны, то ты, Алеша, зачем появился здесь?»
«Где?» — переспросил ребенок.
«У нас, — продолжал настаивать Фил, — здесь».
«Меня тетя Надя привезла, — ответил Алеша и добавил: — На машине».
Пленка закончилась. Куманин еще несколько мгновений сидел, тупо уставясь в замолчавший магнитофон, потом взял вторую кассету.
Комната заполнилась веселой мелодией: «С небольшего ручейка начинается река, ну, а дружба начинается с улыбки…» Куманин даже вздрогнул от неожиданности, но песенку прослушал до конца с удовольствием, вспомнив, что это мелодия из какого-то детского мультика. Песенка закончилась, ее сменила другая: «Антошка, Антошка, пошли копать картошку…»
Обе стороны второй кассеты были заполнены детскими песенками и веселыми мелодиями. Видимо, Надя их использовала для занятий с детьми в своей группе. Прокрутив пленку на большой скорости и убедившись, что кроме детских песен, она более ничего не содержит, Куманин выключил магнитофон. Он хотел еще раз прослушать первую кассету, но передумал. Если то, что он услышал — не мистификация, то можно, конечно, сдохнуть от удивления. Впрочем, Надя никогда не отличалась склонностью ни к фантазиям, ни к дешевым эскападам. Она всегда была очень серьезной девочкой, хорошо училась, учителя считали ее очень добросовестной, а подруги — немного не от мира сего. Теперь, по крайней мере, стало понятно, почему Надя прибежала к нему в поисках пропавшего Алеши. Она же говорила ему об удивительных способностях этого ребенка, но он, конечно, ничего подобного не мог представить, пока не прослушал эту пленку. Впрочем и отреагировал-то он больше на фамилию малыша по ассоциации с фамилией таинственного опера. Да тут еще роль сыграл обрывок телефонного разговора генерала Климова, случайным слушателем которого он стал. Конечно, если все это не какая-нибудь липа и в Москве, действительно появился такой пацан, то кое-где наверху вполне мог начаться маленький переполох. А в силу этого обретают некоторую логику и все дальнейшие события, связанные с Алешей Лисицыным, интернатом и Надей Шестаковой. «Фатимское чудо». Где-то он о нем читал, но где — вспомнить не мог. Кажется, в какой-то брошюре рассказывалось об ухищрениях церковных кругов, пытающихся заморочить головы простому народу и нажить побольше денег. Там перечислялись различные махинации церковников в старой России и в других странах. Помниться там говорилось о крупномасштабной мистификации, организованной царской охранкой, якобы обнаружившей мощи Серафима Саровского, чуть ли не по приказу самого Николая II. Среди прочего, было там и упоминание о чем-то подобном в португальском городе Фатима. Но, судя по пленке, Надя и Фил говорили об этом событии совершенно серьезно. А «Дантон»? Что за «Дантон»? И причем тут «Дантон»?
Создавалось впечатление, что Алеша Лисицын просто издевается над взрослыми. Это характерно для маленьких детей, которые думают будто знают что-то, о чем понятия не имеют взрослые. Обычный рефлекс типа «А я знаю, а я знаю…». Ребенок получает наслаждение, когда убеждается, что взрослые «действительно» понятия не имеют о том, что он им снисходительно поведал. Такие же снисходительные нотки слышались на пленке в Алешином голосе. Интересно было бы посмотреть при этом на выражение его лица и на выражение лица Нади тоже. Кто вбил в ребенка все эти совершенно ненужные знания? Учитель. Что за учитель? Личность бы установить этого, с позволения сказать учителя, и привлечь за эксперименты над несовершеннолетними. Последнее время столько развелось разных магов и — как их? — экстрасенсов. Внушают детям всякую ерунду. Украли, наверное, Алешу Лисицына из какого-нибудь приюта, а может, купили или оформили липовые документы на усыновление, а потом бросили в Ростове на автобусной остановке. Если получить разрешение на официальное расследование, то всю эту историю можно раскрутить за сутки. Учитель! Он мальчику даже имя свое не назвал. Опытный, видимо, аферист! Впрочем, если его коллеги забрали мальчика из интерната, то кто-то следствие уже ведет. Возможно, на Алеше проверяли новые, конечно, секретные, психотропные средства. Пожалуй, этим можно объяснить интерес КГБ к данному ребенку. Мальчика забрали из интерната, конечно, чтобы выйти на учителя и арестовать этого мерзавца. Но тогда причем тут Надя? Как не крути, но пока не удается в этом деле связать все концы с концами.
Куманин вспомнил, как его первый начальник подполковник Волков на все вводные, поступающие сверху, и непонятные рапорты, поступающие снизу от подчиненных, всегда говаривал с улыбкой: «Ничего, разберемся». «Разберемся», — подумал Куманин, но сразу вспомнил, что разбираться-то в этом деле, его никто не уполномочивал. С этой мыслью он залез под душ, а затем завалился спать.
«Совершенно секретно
17 августа 1936 года
Капитану государственной безопасности
товарищу Лисицыну АЛ
Ваше объяснение было доложено Наркому. Однако он считает, что вы, как и Голощекин с Юровским, что-то не договариваете и не желаете внести окончательную ясность в это дело, являющееся вопросом особой государственной важности, и не задумываетесь о последствиях не только для вас, но и многих других.
Юровский и Голощекин считают совершенно исключенным оставление пакета в Екатеринбурге в 1918 году в чьих бы то ни было руках и продолжают настаивать на том, что пакет в Москву увезли вы. Товарищ Лисицын! Ваша партийная и чекистская дисциплина ни у кого из руководства не вызывает сомнения. Однако, если вы, сдав пакет Свердлову, Дзержинскому или самому товарищу Ленину, дали при этом известную вам «большевистскую клятву» молчать, то ныне вашим долгом является не сохранение этой тайны, а ее разглашение, поскольку таковым является требование вашего руководства. Вы знаете от чего погибли ваши товарищи. Они продолжают гибнуть, и вы своим молчанием можете погубить всех.
Сейчас вы находитесь на особо привилегированном положении, но такое положение не будет длиться вечно. И вы погибнете вместе со всеми. Поймите хотя бы это.
Агранов Я. С.
Впредь всю корреспонденцию направлять на мое имя».
«Совершенно секретно
Без даты
Заместителю Наркома Внутренних Дел
тов. Агранову Я. С.
Я совершенно не понимаю, какие сведения вы хотите от меня получить. Я видел Свердлова и Дзержинского один раз в жизни до поездки в Екатеринбург в 1918 году. Товарища Ленина я вообще никогда не видел. Действительно, товарищ Свердлов поручил мне взять у Юровского какой-то пакет. О его содержимом я тогда ничего не знал, и товарищ Свердлов упомянул об этом деле вскользь, никак не подчеркивая важности этого задания. Я ехал в Екатеринбург совсем с другой целью, и когда же сообщил о просьбе товарища Свердлова Юровскому, тот вначале согласился отправить пакет вместе со мной, но потом в спешке, видимо, об этом забыл. Перед самым своим отъездом из Екатеринбурга я напомнил ему о поручении Свердлова, но пакета в тот момент не было в помещении Дома Особого Назначения. Он находился в сейфе товарища Юровского в городе. Мы не могли терять времени, поскольку сильно задержались и так, а мне необходимо было выехать из Екатеринбурга задолго до рассвета, чтобы не поставить всю операцию под угрозу срыва. Юровский сказал, что сам привезет пакет, и я возражать не стал. Вы знаете цели, с которыми появились в России все, начиная с Ленина и кончая мной. Эти цели не только не соответствовали, но являлись почти полной противоположностью тем целям, которые ныне ставят перед страной наша партия и ее вожди. В момент нашего появления в России появились и другие группы движения со своими задачами, что в принципе соответствовало созданию хаоса. Никто не понимал опасности входа в этот туннель.