Подпись: Ф. Шейдеман Печать: Имперская канцелярия
Я подтверждаю полную идентичность этой копии с оригиналом.
Берлин, 4 апреля 1919 года
Подпись: К. Пирвитц, заместитель казначея
Итак, возникает только вопрос, имело ли еще смысл вывозть в Россию этот уже устаревший календарь. В результате переговоров с минисгром рейхсвера г-н Пойман получил от Издательства по социальным наукам следующее письмо:
Министр рейхсвера
Берлин, 12 апреля 1919 года
Бендлерштрассе 14
По распоряжению имперского правительства в пропагандистских целях отпечатаны русские календари для борьбы с большевизмом. Календари посылаются линейной комендатурой Берлина штабу корпуса в Ковно. Передача календарей по предъявлению документа по принятию антибольшевистской пропаганды.
Подпись: Гин
Печать: министр рейхсвера
Штабу корпуса в Ковно
Наконец, был послан с календарями в Ковно владелец писчебумажного магазина в Берлине Герман Зонненфельд. Ему был передан следующий документ:
Министр рейхсвера
Берлин. 24 апреля 1919 года.
Предъявитель сего г-н Герман Зонненфельд, проживающий по адресу:
Шарлоттенбург 2, Гердерштрассе, 1, едет в интересах рейха в Ковно. Просьба ко всем военным и гражданским властям оказывать г-ну Зонненфельду всемерную помощь.
Подпись: Грегор
Печать. министр рейхсвера
Календари прибыли в начале мая в Ковно, но штаб корпуса приостановил транспортировку. Военная железнодорожная дирекция конфисковала их. Г-н Скларц сумел найти еще и покупателя на этот почти обесцененный календарь, и, таким образом, пять железнодорожных вагонов, в которых находились календари, должны бьть направлены через Инстербург и Тильзит в Митау. С этой целью г-н Скларц добился следующего документа:
Президент имперского министерства
Берлин,29 мая 1919 года.
Русские календари отправлены издателем с разрешения имперского правительства из линейной комендатуры в Берлине в штаб корпуса в Ковно, но из-за задержки на границе нет возможности доставить их через Польшу в Россию. Они теперь должны быть доставлены из Ковно через Инстербург -Тильзит в Митау. Передача календарей предъявителю сего, г-ну Герману Зонненфельду, в любое время по требованию.
Подпись: Покатц
Печать: имперская канцелярия
Г-н Георг Скларц обвиняется также в том, что он грубо обманывал ведомственные органы, с которыми имел дело. Так, г-н Скларц должен был объяснить, каким образом он оказался обладателем такого количества бумаги, которую он, несмотря на все инструкции по выделению фондов и отчетности по расходам, выписывал из-за границы и мог продавать политическим изданиям всех направлений. Г-н Скларц понимал сложность ситуации и сумел так убедить соответствующие органы в необходимости ввоза бумаги из-за границы, что ему было выдана следующая рекомендация, в подлинности которой на заседании членов партии 27 сентября не было никаких сомнений.
Посыльный ждет в комнате для курьеров
23/11
Государственный секретарь Шейдеман
Берлин, 17 ноября 1918 года.
Издательству по социальным наукам несколько месяцев назад по распоряжению имперских властей выдано разрешение на ввоз бумаги. Важные обстоятельства, на основании которых выдано это разрешение, сохраняются и сейчас. Поэтому я прошу оказывать указанному издательству посильную помощь в той же форме и далее, особенно не допуская конфискации бумаги или изъятия разрешения на ввоз.
Подпись: Шейдеман
8. Носке о Скларце и Парвусе=9
Беседа с министром рейхсвера
Министр рейхсвера Носке принял сегодня до обеда члена нашей редакции Е. Д. и в продолжительной беседе рассказал ему о своих "отношениях" со столь часто упоминаемыми господами Парвусом и Скларцом.
Я знаю обоих,- сказал министр,- только совсем поверхностно и поэтому очень мало осведомлен об их делах. Датская социал-демократия очень хвалила, со своей стороны, деятельность г-на Парвуса в интересах датских рабочих. Он поставил большое количество угля датским профсоюзам, и так как он обеспечивал закупки для Германии с помощью г-д Стиннеса и Тис-сена и перевозил уголь на зафрахтованном им лично пароходе, то получил довольно значительную сумму на разнице фрахтовых цен. Я сам не был с ним связан ни личными, ни деловыми контактами. Я от него не получил ничего, ни одной сигареты. О г-не Скларце я узнал впервые после революции, когда я в середине декабря прибыл из Киля в Берлин для тушения коммунистического пожара. В январские дни, когда борьба шла не на жизнь, а на смерть, когда Вильгельмштрассе беспрерывно осаждали демонстранты, так что в имперской канцелярии люди не знали покоя и не были уверены в своей судьбе, Эберт и Шейдеман передали мне приглашение г-на Скларца пообедать в его недалеко расположенной квартире (Регентенштрассе, угол Тиргартенштрассе). И я, живя один, без семьи, в комнате на Бендлерштрассе и проводя ночи на железной кровати (так называемая "кайзеровская кровать"), где кроме матраса и одеяла ничего не было, обедал в общей сложности шесть раз в квартире на Регентенштрассе. В то тревожное время я не имел никакой возможности появиться ни в одном трактире, так как мне совсем не хотелось спасаться оттуда бегством. Поэтому я был очень доволен тем, что здесь я у знакомых и имею возможность поесть. Вот таким образом разъясняется мое посещение Скларца. Кроме этого, однажды г-н фон Сильва, мой личный адъютант, послал записку в дом на Регентенштрассе с просьбой приготовить для меня и него пару бутербродов. Мы настолько ушли в работу, что не имели никакой возможности пообедать и могли только наспех что-то съесть.
Когда коммунисты в январе овладели большей частью Берлина, я находился в Далеме с целью "отвоевания" Берлина. В то время как я собирал на окраине города группы войск, в Берлине самостоятельно, без прямой связи со мной, образовался "полк Рейхстаг". Коммунисты захватили управление продовольственным снабжением в Темпельхофе, и необходимо было обеспечить войсковые части продовольствием каким-нибудь другим способом. В этой ситуации Скларц без моего вмешательства обеспечивал "полк Рейхстаг". Когда я был уже на посту министра рейхсвера, в мое бюро пришел Скларц и сказал мне, что он мог бы создать различные крупные продовольственные склады для войск. Спустя некоторое время ко мне обратился командир корпуса Лютвиц и сообщил о плохих условиях снабжения. Я рассказал о предложении, сделанном мне Скларцом, а потом уже больше не интересовался этим вопросом. Только когда позднее я услышал о каких-то недоразумениях, я тотчас же, прежде чем провести собственное расследование, распорядился порвать все деловые связи с г-ном Скларцом. В этом, - закончил министр, - и состоят все мои связи с г-ном Скларцом.
9. Дело Скларца=10
Зонненфельд, отец и сын
Адвокат Фритц Грюншпах просил нас опубликовать следующее:
Во вчерашней статье "Шейдеман об обвинениях в коррупции" в разделе "Зонненфельд, отец и сын" были допущены неточности.
1. Зонненфельд-отец не присвоил себе сумму в более чем 1 млн. марок, как это утверждается, а удержал, так как имел опасения, что на него могут взвалить всю гражданскую и судебную ответственность за сделки, совершенные на предприятии Скларца, ибо г-н Скларц находился в то время за границей. Действительно, Зонненфельд-сын оставил большую часть суммы в Германии. Судебное предварительное расследование, о котором я не хочу преждевременно сообщать, рассмотрит это заявление моего клиента и примет соответствующее решение.
2. После такого заявления г-на Германа Зонненфельда неправдоподобно звучит утверждение, что он сделал г-ну Скларцу предложение через своего друга вернуть г-ну Скларцу часть суммы, если тот не заявит о преступлении, а в противном случае - разоблачить г-на Скларца на основе имеющихся у него документов.
3. Неправда, что г-н Зонненфельд потратил часть оставленной его сыном суммы денег на себя. Он оставил этот капитал полностью нетронутым.
4. Из заключения он был отпущен не вследствие болезни, а потому, что по совету своего защитника возвратил властям полностью оставленную ему сыном сумму.
Как видно из вышеизложенного, речь идет о противоречии между утверждениями обвиняемого и Шейдемана.