Рассвело. Тишина длилась недолго. Её нарушили гитлеровские пушки и миномёты. По всей Станичке на берегу рвались снаряды и мины. По стрельбе можно было определить, что гитлеровцы точно не знают, где десантники заняли оборону. Но вот стрельба прекратилась, и с разных сторон появились группы гитлеровских солдат. Они перебегали от дома к дому, прочёсывали каждый квартал.
Кайда повернулся к Уткину и сказал:
— Прощупывают, где мы заховались и крепко ли.
Он улёгся поудобнее и изготовился к стрельбе.
Застрекотали автоматы — наши и немецкие. Послышались взрывы гранат.
Десантники подпускали фашистских солдат на близкое расстояние и почти в упор стреляли в них, забрасывали гранатами.
Пришла пора пустить в ход автомат и Кайде с товарищами. На их позицию шло десятка два гитлеровцев. После первого залпа фашисты отступили и спрятались за домами.
На земле остались лежать восемь гитлеровцев. Кайда отметил:
— Этим капут.
Враг обнаружил, где заняли оборону куниковцы. Фашистские корректировщики сработали быстро. После обстрела на куниковцев ринулись солдаты. Дело доходило до рукопашных схваток. Гитлеровцы отступали, потом снова обрушивали на десантников снаряды и мины.
Куниковцы раскусили тактику врага. Сразу после отбитой атаки они меняли огневые позиции. Снаряды и мины падали туда, где их уже не было.
Тогда гитлеровцы стали разрушать дом за домом. Атака следовала за атакой. Прилетели «юнкерсы» и сбросили бомбы на рыбозавод, на несколько зданий.
Матросы уже перестали считать, сколько раз им приходилось переползать из развалины в развалину и отбивать атаки. Лица у всех почернели и осунулись. Одежда была в грязи, на коленях и локтях ободралась.
Стемнело. Матросы вздохнули облегчённо.
— Выстояли! — с торжеством заявил Кайда.
— Вот только патронов и гранат осталось маловато, — заметил Уткин. — Что-то тихо стало, братки. Самое время вздремнуть. Ведь сутки не спали и наползались вволю. Давайте разыщем командира взвода и попросим разрешения войти в уцелевший дом — там бы мы обсушились и поспали.
— Чует моё сердце, — сказал Кайда, — что отдыхать не придётся… Ведь десант есть десант.
Так оно и оказалось. Появился лейтенант Карманов. Лицо у него как у всех, осунулось, обмундирование тоже было в грязи. С ним пришли пять матросов.
— Все живы и здоровы! — обрадовался лейтенант. — Молодцы: дрались хорошо, умело. Но отдыхать, друзья, не придётся. В отряде большие потери. Ещё неизвестно, прибудет ли пополнение этой ночью. Нам поставлена задача: группе матросов проникнуть в глубину фашистской обороны левее школы, узнать, какими силами располагает враг.
И, зорко оглядев матросов, он приказал:
— Кайда, Лысов, Лычагин, Копотилов и вот эти четверо ребят, — он указал на матросов, которых привёл, — пойдут в эту разведку. Командовать группой будет Кайда. Задача ясна?
— Ясна, — ответил Кайда.
— Тогда в путь. Под утро должны вернуться.
Кайда встал и кивнул матросам:
— Двинулись, братки.
Шли гуськом, стараясь держаться ближе к заборам. По пути осматривали каждый дом, всюду было пусто. Так прошли две улицы. Не встретили ни души. Подошли к дому, стоявшему на углу. Форточка была открыта, и Кайда услышал чей-то кашель. Кто там — враг или свой? Кайда рассредоточил у окон и дверей матросов, постучал в стекло. Старческий голос спросил:
— Кто там?
— Советские моряки. Откройте.
Стукнул засов, и дверь отворил сгорбленный старик.
— Фашисты есть? — спросил Кайда, переступая порог.
— Нет, сынок, мы тут вдвоём со старухой. Проходите, проходите, давно ждём.
Старик посмотрел снизу вверх на великана матроса и горестно покачал головой:
— Ох, сынок, ведь гитлеровцы так и шастают по домам и погребам, последнее берут, грабят, убивают. Мы со старухой натерпелись страху…
Матросы слушали, сурово хмуря брови, сжимая кулаки. Кайда думал о своих родных — как они там, в оккупированном городе Дружковке? Живы ли?..
Он провёл рукой по лбу, сказал:
— Извините нас, дедушка, но ребятам надо часок отдохнуть, пусть вздремнут здесь, на полу.
Одного матроса он оставил в дверях, а сам вышел и залёг у забора с автоматом в руке. Было тихо, и его клонило ко сну.
Вдруг он услышал отдалённый топот. Ясно — это топот немецких подкованных сапог. Шум нарастал. Мимо дома по тротуару шагал взвод гитлеровцев. Кайда чуть было не нажал на спусковой крючок автомата, но вовремя удержался.
Фашисты прошли мимо. Они направлялись на передовую.