— Вот это мне и непонятно. Почему вместо Крама, ты решила идти со мной?
— Ну, понимаешь… вокруг Виктора вертится столько девчонок, и я чувствую себя, как сказать… — Гермиона подыскивала слово, — униженной, что ли. У меня такое чувство, — впрочем, остальные так тоже непременно подумают — будто он меня великой честью удостаивает, выбирая из всех… кхм… претенденток. Он, разумеется, парень хороший, но рядом с ним мне как-то неуютно. Ну, и к тому же, тебе нужна была пара…
— Спасибо, Гермиона, — улыбнувшись, поблагодарил Гарри. — Правда, спасибо. Но как же Рон? Он же взбесится, когда узнает, что мы пойдем вместе, ведь, если честно, он тоже думал тебя пригласить.
Гермиона пренебрежительно захлопнула книгу.
— Пусть делает и думает, что хочет, — резко произнесла она, ставя книгу на полку. — Он иногда ведет себя как последний дурак.
— Согласен. Но в этом году он что-то особенно вспыльчив.
— Давай не будем о Роне. Идем прогуляемся? — сразу меняя тему, спросила Гермиона, которой меньше всего хотелось обсуждать поступки Уизли.
— Гермиона, ты уверена, что хочешь погулять? — осторожно поинтересовался Гарри.
— Уверена. Я уже неделю, наверное, дальше школьного двора не заходила.
— Ну давай, — согласился юноша и, подождав, пока Гермиона соберет сумку, вместе с ней вышел из библиотеки.
***
В гостиной было много народу. Никому и в голову не приходило выходить на улицу.
— Встретимся у портрета через десять минут, хорошо? — спросила Гермиона, когда они вошли в жарко натопленное помещение. Гарри согласно кивнул и, не найдя в гостиной Рона, поднялся в спальню мальчиков. Но и там он не обнаружил друга. Только один Симус полулежал на кровати, листая спортивный журнал.
— Симус, ты Рона не видел? — спросил Гарри, доставая из маленького шкафа теплую куртку.
— Не-а, — отозвался гриффиндорец. — Он, кажется, пошел искать себе подружку.
— Серьезно?
— По крайней мере, он был здесь несколько минут назад и бубнил: «Можно пригласить тебя… Нет, не то… Ты не будешь против…» — Симус передразнил Рона и усмехнулся.
Гарри лишь подивился, кого это приметил его друг. Но его отсутствие было только на руку Мальчику-Который-Выжил — не придется объяснять, с чего это вдруг они с Гермионой надумали погулять. Накинув на себя куртку и натянув зимние ботинки, Гарри глянул в зеркало. Предстоящая прогулка приятно отзывалась в душе. Подумать только, когда они в последней раз гуляли просто так с Гермионой вдвоем, без Рона? Он поспешно вышел из спальни и возле портрета, как и было условлено, встретил подругу.
На улице было свежо и морозно. Холод пробирался под мантии и щипал лицо. С неба сыпались снежные хлопья, а девственный, не тронутый никем снег громко хрустел под ногами. Гермиона увлеченно рассказывала что-то, а Гарри, почти не слушая, смотрел на кучерявящиеся волосы, что выбивались из-под шапки, на щеки, покрывшиеся от мороза ярким румянцем, и на ресницы, припушенные снежинками. Почему он раньше не замечал этих особых маленьких прелестей в своей подруге? Чем она была хуже Чжоу? Гарри как раз пытался отыскать ответ на этот вопрос.
— Г-гарри, ты м-меня не слушаешь, — замирая возле раскидистой ивы, развесившей свои ветви над замерзшим озером, сказала Гермиона. Гарри встрепенулся.
— Прости, задумался.
Подруга покачала головой и пошла вдоль берега.
— Тебе не холодно, Гермиона? — спросил Гарри, заметив, как гриффиндорка мелко дрожит и стучит зубами.
— Н-нет, что ты, — произнесла она и, неосознанно опровергая свои слова, потерла руки.
— Гермиона, ты как вообще одевалась? — удивился Гарри, только сейчас поняв, что на Гермионе нет ни шарфа, ни перчаток, а верхние пуговички на клетчатом пальто расстегнуты.
— Н-нормально я од-девалась, — ощетинилась она. На самом деле, когда она одевалась, мысли ее были далеко от одежды.
— Вот, возьми, — Гарри размотал свой полосатый шарф и протянул подруге.
— Гарри, не нужно! — возмутилась девушка, отодвигая его руку. Тогда Гарри, преодолев сопротивление и не отвечая на протесты, повязал шарф вокруг тонкой шеи Гермионы. Она буравила друга рассерженным взором.
— И вот, — Гарри снял с себя простые черные перчатки и вложил их в руки Гермионы.
— Спасибо, — поблагодарила подруга, надевая перчатки, которые для ее ручек были великоваты.
Друзья медленно пошли дальше по дорожке, ведущей к голому лесу. Справа уходила вдаль укрытая белым покровом гладь Черного озера. Если не знать, что под ватным снегом лед, можно было подумать, что рядом с замком раскинулась равнина, лежащая, как в чаше, между холмов.
— Глянь, — Гермиона с испугом указала пальчиком на какой-то небольшой холмик возле кромки озера, смутно напоминавший сову. Гарри пристально вглядывался, однако не мог толком разглядеть, что это такое: то ли просто снег, принявший причудливую форму, то ли и впрямь замерзшая птица.
— Мерлин! Гарри, да это же сова! — воскликнула Гермиона, которая всегда была неравнодушна к животным, и рванулась вперед. Гарри ничего не оставалось, как последовать за ней. И вот, когда девушка была столь близко к своей цели, ее нога поехала на льду, разлившемся блестящим островком на дорожке. Гермиона инстинктивно ухватилась за Гарри, но юноша не удержался на ногах и тоже стал заваливаться. Через мгновение они, переплетясь, лежали в снегу. Гарри под очки забился снег, а в рот лезли душистые волосы подруги. Гермиона, которую он придавил к земле, одной рукой обхватила его плечи и тяжело дышала куда-то в шею, опаляя кожу горячими дуновениями.
Гарри спешно слез с подруги, еле-еле встал и помог подняться Гермионе, которая потирала ушибленный бок. Она оглядела себя — вся одежда была в белом снегу, а каштановые волосы, казалось, кто-то обильно посыпал пухом. Девушка, подняв взгляд на друга, неожиданно засмеялась. Смех ее напоминал журчание чистого ручейка.
— Вид у тебя, конечно, — усмехнулась она, поправляя съехавшие вбок очки друга и стряхивая с его волос и плеч снег.
— Думаю, у тебя не лучше, — весело ответил Гарри, в свою очередь убирая от лица девушки вьющиеся пряди и поправляя ее шапочку, сбившуюся после падения.
— Ты не сильно ушиблась?
Гермиона в ответ фыркнула, но после нахмурилась. Отпустив руку Гарри, она подошла к тому холмику, что был похож на сову, и, присев, смахнула снег. Вновь раздался ее заливистый смех, который столь нравился Гарри. Она быстро вернулась к другу и подхватила его под локоть.
— Это только камень, — усмехнулась девушка и увлекла Гарри дальше по дороге. — Идем! Может, успеем заглянуть к Хагриду.
Гриффиндорцы, вдоволь нагулявшись, вернулись в Хогвартс только тогда, когда на улице стемнело, снег из белого превратился в исиння-голубой, а в окнах замка зажегся яркий свет.
А ночью разразилась буря.
========== На балу ==========
Серое Рождественское утро выдалось морозным, влажным и пасмурным. Но несмотря на погоду, в украшенном замке витала праздничная и радостная атмосфера.
Гермиона вскочила ни свет ни заря. Она всю ночь плохо спала, томимая ожиданием бала. А быть может, девушка ждала не столько праздничного вечера и танцев, сколько хотела увидеть Гарри. За те две недели, что они провели, почти не разлучаясь друг с другом, Гермионе ее кавалер открылся с совершенно новой стороны. Она всегда знала, что Гарри — герой, обладающий всеми сопутствующими званию качествами. Но никогда гриффиндорка не могла подумать, что Мальчик-Который-Выжил способен быть не только упрямым и смелым, но и весьма покладистым и мягким. Что-то изменилось в Гермионе: она почти перестала оценивать Гарри, как друга, и теперь каждые его малейшие движения или жесты казались ей едва уловимыми намеками. Например, он, возможно, неосознанно стал чаще прикасаться к Гермионе, держать ее за руку, говорить комплименты и чаще глядеть на нее, причем иначе, чем раньше, — более внимательно. Но стоило Гермионе поймать взгляд юноши, как он тут же отворачивался и слегка краснел. Такая неустойчивость и неопределенность были волнительны для них обоих. Однако волнение такого рода нельзя назвать неприятным, скорее будоражащим душу и открывавшем в ней что-то новое.