И вдруг взрыв, второй, третий потрясли воздух. Это дозорные неожиданно забросали гранатами головной мотоцикл. Остальные уже не смогли ни свернуть с дороги, ни развернуться.
— Огонь! — скомандовал Сусенков.
Полетели гранаты, наши автоматчики в упор расстреливали мечущихся врагов. Через несколько минут все было кончено с мотоциклистами: на дороге горели искореженные мотоциклы, лежали убитые…
Звуки боя долетели до КП, где ничего еще не знали об ушедшей в тыл врага группе. «Что с группой Сусенкова?» — не давала покоя тревожная мысль.
Фашистские наемники, услышав шум, открыли огонь по нашим позициям, а потом дымовыми шашками создали дымовую завесу.
«Что они задумали?»
Сильный порыв ветра рассеял дым, и мы увидели, что большая группа бандитов, несмотря на огонь, который вели бойцы отделения Шаргалина, начала атаку с фланга.
Наши пули по-прежнему не часто настигали противника, к тому же впереди у них было достаточно надежное укрытие — скалы, к которым они и стремились, чтобы потом сделать бросок на наши позиции.
Так все и вышло. После короткой, но сильной минометной подготовки враг бросился вперед. Пограничники ответили дружным огнем. И тут, в самый неподходящий момент, умолк пулемет Сергея Кудряшова. Оставив пулемет, он пополз в сторону врага. Что случилось? Мы продолжали стрелять. Ефрейтор в это время уже преодолел больше половины пути. Тут его заметили бандиты и ударили из автоматов. И вдруг — взрыв, за ним второй, третий. В наступившей тишине услышали голос Кудряшова:
— Ну что, гады, получили?
Снова раздались автоматные очереди. Смертельно раненый Сергей с трудом полз к нашим позициям, оставляя на камнях кровавый след.
Пограничники бросились в атаку, на ходу заметили сильно поврежденный пулемет Кудряшова. Сергей умирал на руках фельдшера Курилько, который и услышал последние слова героя:
— Бейте паразитов!
Как бы в ответ ему в тылу противника раздались автоматные очереди. Это группа Сусенкова добралась-таки до засевших за скалой диверсантов. Потеряв больше половины личного состава, бандиты в панике отступили. Правый фланг нашей обороны был теперь в безопасности.
Несмотря на значительные потери, враг продолжал атаковать. И вновь откатывался назад, оставляя на склонах трупы и свое оружие. Пограничники отбивались гранатами, экономя патроны, стреляли только наверняка. Бой то затихал, то вновь разгорался. На нашем участке враг не прошел.
Днем к границе стали подходить подразделения 58-й горно-стрелковой дивизии. Улучшилась связь с Коломыей. Раненых отправили в тыл. Мы получили подкрепление и боеприпасы.
Помощь подоспела
В районе Яловичоры — Голошина в начале войны были сосредоточены горно-стрелковые дивизии 3-й румынской армии, усиленные частями 11-й немецко-фашистской армии.
Участок нашей комендатуры, который фашисты избрали для удара на Коломыю, проходил по гористой местности. Проезжих дорог здесь практически не было. Кроме того, на этом направлении фашисты натолкнулись на яростный отпор пограничников, и их налаженная машина застопорилась. А времени у гитлеровцев не было.
«Вперед — только вперед! Обходить, оставлять в тылу участки, которые не удалось взять с ходу! Потом их сопротивление все равно сломят идущие следом войска!» — такова была установка фашистского командования.
И враг меняет свою тактику. Он направляет свои основные силы на участок Куты, где нет естественных преград и местность более-менее равнинная. Защищала этот участок зоны заграждения небольшая группа пограничников под командованием лейтенанта Е. В. Кузнецова.
Пограничники пулеметным огнем из секретов и засад прямо-таки ошарашили наступавших румын. Они заметались и залегли, но, подгоняемые немецкими офицерами, снова пошли в атаку.
Плотным огнем и гранатами пограничники ее отбили. Не сумев и здесь прорваться с ходу, враг начал обстрел наших позиций. Взрывы снарядов, визг мин, свист бомб — все слилось воедино. Команд не было слышно, но ни один боец не дрогнул, все насмерть стояли на своих постах. Куты пылали в огне. Боеприпасы у пограничников кончались, и казалось, врагу удастся прорваться к Коломыи. Лица бойцов напряжены, в глазах отчаянная решимость. Лейтенант Кузнецов, окинув всех взглядом, подумал: «Такие умрут, но не отступят».
— Первый, первый! Я — 1-57, я — 1-57![17] — неустанно повторял телефонист, пытаясь связаться со штабом комендатуры.