А пока мы отрабатывали тактику взаимодействий по проникновению в подозрительные здания, с последующим досмотром и благополучной эвакуацией. Но при этом мы не стреляли ни очередями, ни одиночными… А тем паче не швыряли в комнаты гранаты, перед тем как в них ворваться. От случившегося шума в близлежащем аэропорту Северный возник бы страшный переполох. Все бы подумали, что туда прорывается отчаянная банда боевиков-смертников… Так что массированный обстрел Градом или же мощный бомбо-штурмовой удар был бы нам обеспечен. Поэтому мы тренировались почти по детски.
За полчаса до наступления времени "Ч", то есть за тридцать минут до обеда мы начали собираться обратно. Выйдя из двора на улочку с поджидавшим Уралом, я вновь покосился на еле заметные колышки и палочки. Эти чёртовы мины никуда не делись, а продолжали оставаться на своих местах… Коварнейшим образом дожидаясь своего "звёздного часа".
- Как ты думаешь? - спросил я вышедшего следом Батолина. - Двигатель Урала нас бы спас или нет?
- Она же выскочила бы не посреди дороги! - возразил мне ротный. - А сбоку. Первая - справа, а вторая - слева. Так что… Нам всем мало бы не показалось.
Оказавшиеся рядом солдаты слушали командира роты очень внимательно. С не меньшим интересом они смотрели на то пространство перед нашим Уралом, где расположилось мирно дремлющее минное поле. Бойцы были свидетелями наших переговоров с прапорщиком-спасателем. Теперь же им хотелось посмотреть на минное поле как можно ближе. Но командир роты не разрешил солдатам отходить от Урала более чем на два метра. Так что разведчикам-спецназовцам пришлось любоваться колышками, палочками и натянутыми на них растяжками с относительно безопасного расстояния.
Но вот прозвучал сигнал "Тревога! Обед стынет!". И мы срочно помчались в аэропорт. Наш обед надо было спасать. Во что бы то ни стало!
Глава 12. ЗАСАДА НАД РОДНИКОМ.
"Как правило, ночью бывает гораздо темнее, чем днём!"
Эта ставшая почти легендарной фраза полковника Кабанова пришла мне на ум практически сразу, как только мы тронулись в путь. Я ещё не надвинул на лоб свой "квакер", но всю окружающую обстановку можно было различить и невооружённым взглядом. А раз так, то это обстоятельство играло нам на руку. Ведь сейчас можно было идти вперёд почти что беспрепятственно. А свою ночную оптику я собирался использовать только после того, как мне удастся благополучно спуститься вниз с моста. Во всяком случае именно на эту удачу я сейчас и рассчитывал.
И что бы там ни говорил наш старый преподаватель тактико-специальной подготовки полковник Кабанов, но командир боевого отряда спецназа п\п-к Тарасов думал совершенно… Скажем так, по своему. В результате чего нам предстояло пропутешествовать по той самой тропинке вдоль чеченской речки. И персональную заботу о подчинённом ему личном составе наш комбат проявил на всю катушку. Именно поэтому я ощущал себя как минимум агрессивным броненосцем, добравшимся до Грозного из джунглей Южной Америки… А как максимум - боевым слоном из войсковых соединений персидского царя Дария Гистаспа. Причём, с маленькой поправочкой для обоих вариантов - я обладал бесшумным огнестрельным оружием. А в остальном - всё совпадало.
И я был далеко не одинок. Впереди меня по мосту топало трое броненосцев тире слонов… Сзади пыхтело три десятка подобных мастодонтов. И вся эта Неуклюжая Армада собиралась спуститься вниз к речке, чтобы без потерь прошагать вдоль водной преграды около километра, а потом ещё и взобраться на небольшой такой обрыв. Чтобы устроить там самую настоящую боевую засаду! С обязательным затаптыванием несчастных чеченов-диверсантов. А спустя несколько часов бесплодных ожиданий нам следовало этим же маршрутом и всё в том же составе вернуться обратно.
Это выдвижение по самому неподходящему маршруту представлялось мне практически невыполнимой задачей. Ведь стоило кому-нибудь из нас случайно каюкнуться в мутные воды речки Нефтянки, то этот бедолага пошёл бы на её дно тяжеленным камнем. Конечно же, всех можно было бы связать одной верёвкой, как это делают альпинисты. Но тогда бы один оступившийся недотёпа утащил бы за собой ещё кого-нибудь… А там, глядишь, и вся наша боевая вереница оказалась бы на дне коварной чеченской речки.