— Насобирал, отмыл. Люди много добра выбрасывают.
— Позавчера на свалке народу много было? — поинтересовался Семен.
— Две женщины и мужчина.
— Да, холодно стало… А летом чуть припоздаешь — все ценное уже разберут.
Они допили чай. Оба ощутили, как по телу разлилось тепло, лица порозовели. Благостное настроение нарушил Иван.
— Хватит рассиживаться, собирайся! — скомандовал он.
Семен нехотя встал, подвязал веревкой фуфайку, на голову натянул дырявую вязаную шапку. Снял сапоги, намотал на ноги портянки и снова обулся.
— Так-то лучше будет. А ты что, в этих ботиночках собираешься топать?
— А у меня больше ничего нет.
— Смотри, болеть нам нельзя.
— Ладно, как-нибудь продержусь. Согреюсь, когда вернемся.
Они набрали полную сумку тряпок, связали листы картона и бумаги, в мешок упаковали пустые бутылки и вышли из дома.
Глава 2
Приемный пункт по сбору вторсырья открывался в десять часов. Семен и Иван прибыли туда раньше и оказались первыми в очереди. Вслед за ними подтягивались такие же бедолаги, они привычно устраивались на пустых ящиках, которые стояли возле стены приемного пункта. Некоторые были знакомы и быстро завели беседу.
— Слушай, приятель, я вижу, ты разбогател, — обратился Семен к сидевшему рядом мужчине в черной куртке, который собирался закурить. — Угости сигареткой!
— Я такой же богач, как и ты, — вытаскивая из мятой пачки сигарету и протягивая ее Семену, ответил мужчина. — Самого вчера угостили. Видишь дом? — он указал на старую пятиэтажку. — Там идет ремонт. Два мешка с известью поднял на пятый этаж, мусор вынес. Вот и заработал на сигареты и бутылку. Так что праздник у меня! — гордо объявил он.
— Повезло, — присоединилась к их разговору женщина. Было видно, что ее потряхивает. — Может, и меня угостите?
— Много тут вас! Вот сдадите свое барахло и покупайте, что хотите.
— Ну и не надо, — с вызовом глянула на него обидевшаяся дама. Она прикрыла опухшие веки, взялась за края рыжей шерстяной шапки и натянула ее почти до глаз. Подняла воротник куртки и демонстративно отвернулась, закинув ногу на ногу. На вид женщине было лет сорок.
— Ну ладно, — сжалился мужчина, протянув ей сигарету. — Бери, не злись. Надеюсь, и ты меня когда-нибудь угостишь. Такая уж наша жизнь — без друзей пропадешь.
Женщина миролюбиво улыбнулась, продемонстрировав отсутствие одного переднего зуба, взяла сигарету, вытащила из кармана коробок спичек и прикурила.
— Тебя как зовут? — приободрившись, спросила она.
— Владимир. À тебя?
— Галина.
Иван слушал их с интересом. Разглядывал, пытаясь определить возраст. Неухоженный вид, затрапезная одежда прибавляли лет. Это он понял еще по разговору с Семеном. Спрашивал себя: «Почему меня интересует их жизнь? В последнее время кого бы ни встретил, стараюсь угадать возраст. А сколько мне лет, кто я? Не всю же жизнь я вот так провел? Где мой дом? Он же должен где-то быть… Как меня зовут?»
От таких мыслей Ивану всегда становилось не по себе, начиналась головная боль. Приступы были сильными, изнуряющими. И все равно он то и дело напрягал память. Однако вспомнить ничего не удавалось. Вспышками мелькали какие-то эпизоды, а потом снова провал и головная боль.
«Когда я вышел из вагона, обнаружил в кармане брюк довольно много купюр. Откуда у меня появилось столько денег? Хватило на целую неделю. Одежда, кроме тулупа, и впрямь не со свалки. Где я мог ее купить? На какие средства? Туфли приличные», — размышлял Иван.
Совсем рядом неожиданно раздался собачий лай и отвлек его от мыслей о прошлом. Обернувшись, мужчина увидел старика, который вел на поводке пса. Собака была породистая, спаниель, но почти вся ее шерсть вылиняла, а кожа покрылась болячками. Иван не первый раз видел этих двоих. Говорили, что старик живет неподалеку от приемного пункта в маленькой комнатушке. На лице у него бугрились какие-то красноватые шишки, на месте усов и бороды — желтая реденькая щетина. Собака удивительно походила на своего хозяина — горбилась и вытягивала шею при ходьбе.
Старик всегда в это время выводил ее на улицу. Собака обычно рвалась вперед и так сильно натягивала поводок, что дед почти бежал, а потому часто спотыкался. Тогда он бил животное поводком и громко ругался. Псина в ужасе припадала к земле и ползла на животе. Но через несколько минут все забывала и снова тянула хозяина за собой. И сейчас происходило что-то похожее.
Иван любил собак, поэтому не хотел видеть неприятную сцену. Он отвернулся. В этот момент открылась заветная дверь, и приемщица крикнула: