— Пойду дверь поправлю, а то перекосилась совсем, от ветра открывается, — сказал Семен. Он вспомнил о своих профессиональных навыках, к тому же хотел, чтобы приятель оценил его вклад в благоустройство дома.
Справившись с работой, Иван достал из сумки продукты, положил их на большую пустую коробку из-под телевизора, застеленную газетой.
— Теперь и поесть можно.
— Давай растопим печку, — предложил Семен.
— Она, конечно, кое-где развалилась, местами кирпичи еле держатся, но можно попробовать. Правда, придется немного подышать дымом. А завтра посмотрим, как вывести трубу на улицу. Смастерим что-то вроде буржуйки.
В заброшенном доме было две комнаты, вернее, кухня и комната. В одном помещении стояла печка-развалюха, а в другом, пустом, мужчины ночевали на полу, укрываясь лохмотьями.
— Как бы пожар не устроить, — забеспокоился Семен.
— Не бойся, — угрюмо пробурчал Иван.
Он вышел на улицу, подобрал несколько поленьев, валявшихся за домом. Уложил их в русскую печку, вынул из трубы вьюшку, чтобы появилась тяга, и поджег дрова, предусмотрительно закрыв дверь в комнату.
Дым никак не хотел идти в забитую сажей трубу, валил из печи, просачивался тонкими струйками через щели между кирпичами, постепенно заполняя кухню. Пришлось открыть дверь на улицу, чтобы немного проветрить. Вскоре тяга появилась, труба стала кое-как выводить дым, и приятели с наслаждением смотрели на язычки пламени в ожившем очаге.
— Надо же! А ништяк получилось! Сейчас бы картошечки сварить… — размечтался Семен.
— Вот и попроси хоть десяток.
— Где?
— В соседних жилых домах.
— А что, попробую.
Семен мигом выскочил на улицу и направился к ближайшему дому. Когда подошел к калитке, залаяла собака. Не решаясь войти, он остановился, а через пару минут услышал, как скрипнула дверь, и на крыльце появилась пожилая женщина. Она была полная, темные волосы выбились из-под платка, на плечи накинута теплая куртка зеленого цвета. Медленно, чтобы не поскользнуться в резиновых галошах, она подошла к забору.
— Чего тебе? — строго спросила она, оглядев нежданного гостя с головы до ног.
— Тетенька, дайте, пожалуйста, пять картофелин.
— Ты что, погорелец? Или как?
— Почти. Очень кушать хочется.
Она посмотрела на него, покачала головой.
— Работать надо, а не водку пить.
— Какая водка… — сказал Семен, а сам подумал: «И на бутылку вина никак не наскребу».
— Много вас тут ходит. Со свалки вереницей тянетесь, — ворчала женщина.
— А меня Семеном зовут, — не зная, что сказать, неожиданно для самого себя выпалил мужчина.
— Ну и что? Хоть Гришей.
— Тетенька, сжальтесь. Заработаю — отдам деньгами.
— Ты заработаешь… — с иронией произнесла хозяйка дома. — Посмотри на себя. Когда мылся-то? Небось, жена выгнала такого хорошего?
— А хотите, мы завтра с товарищем придем и поможем вам дров наколоть? — старался втереться в доверие Семен.
— А вот это нужно. Мой старик слег с радикулитом.
— Вот видите, от нас тоже есть польза. А то, что мы бездомные, так это судьба такая.
— Да знаю я судьбу вашу. Лапшу на уши не нужно мне вешать. Подожди здесь. Сейчас приду.
Женщина поковыляла в дом. Семен смотрел ей вслед, переминаясь с ноги на ногу и все же надеясь, что она выйдет с картошкой. В желудке у него подсасывало и урчало. Бедолага уже представил себе кастрюлю, в которой варятся клубни, и почти чувствовал их запах.
«Что она так долго? — думал он. — Может, не вернется? Как же есть хочется…»
Наконец дверь открылась, и женщина вышла с пакетом в руках.
— Вот, собрала кое-что. Но завтра вас жду, — строго сказала она и погрозила пальцем. — Зима на носу, а дров наколоть некому.
— Спасибо, тетенька. Обязательно придем. Спасибо, — радостно кланялся Семен, схватив пакет.
— Какая я тебе тетенька? — закрывая дверь, проворчала женщина.
Семен почти бегом бросился к Ивану. Подходя к дому, увидел, как из всех щелей валит дым. Распахнул дверь и закашлялся. Дышать было невозможно. Он прикрыл рукавом рот и нос.
— Иван, ты где? Я тебя не вижу. Пожар, что ли?
Иван вышел из другой комнаты, закрывая тряпкой лицо.
— Я здесь. Сейчас проветрим. Тяга плохая, поэтому и дыма столько.
Они распахнули дверь настежь и выскочили на улицу. Дым повалил из дома так, словно действительно начался пожар.
— Ты с ума сошел! — возмущался Семен. — Я уже решил, что ты задохнулся там.