Следуя этим организационным принципам, большевики с момента их оформления во фракцию внутри русской социал-демократической партии, а затем — в самостоятельную партию исходили из того, что условием идейного единства партии является признание всеми её членами партийной программы. Такое понимание партийного единства предполагало признание права «всякого меньшинства, чтобы этим путём отвести постоянные и неустранимые источники разногласий, недовольства и раздражения из старого кружкового, обывательского русла скандала и дрязги в непривычное ещё русло оформленной и достойной борьбы за убеждения» [22].
Ленин неоднократно подчёркивал, что партийная дисциплина — важнейшее условие организационного единства партии — должна быть одной для всех её членов и строиться на сочетании единства действий со свободой обсуждения и критики. «Но за пределами единства действий — самое широкое и свободное обсуждение… Пока ещё нет призыва к действию,— самое широкое и свободное обсуждение и оценка резолюции, её мотивов и её отдельных положений» [23].
Существенный сдвиг в решении проблемы единства партии произошёл в теории и практике большевизма после Февральской революции. В дореволюционный период деятельности партии в качестве нелегальной политической организации Ленин и его соратники относительно легко шли на расколы со своими противниками по стратегическим, тактическим, организационным и даже философским вопросам — меньшевиками, ликвидаторами, примиренцами, отзовистами и т. д. Когда же партия вплотную подошла к завоеванию власти, на первый план выдвинулась проблема объединения всех сил, близких в подходе к коренным вопросам русской революции. Поэтому на предоктябрьском, VI съезде РСДРП(б) в августе 1917 года в партию было принято несколько тысяч так называемых межрайонцев — представителей различных течений социал-демократии, в прошлом полемизировавших с большевиками, а после Февральской революции сблизившихся с ними на позициях интернационализма и перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую.
С 1917 года Ленин уделял огромное внимание безболезненному преодолению разногласий в рядах большевиков. Были успешно разрешены разногласия по поводу новой стратегии партии, изложенной в Апрельских тезисах, а затем — связанные с принятием курса на вооружённое восстание и образованием однопартийного правительства.
Понимая, что партия, находящаяся у власти, в особой мере нуждается в единстве своих рядов, Ленин направлял постоянные усилия, во-первых, на предотвращение внутрипартийных расколов и рассасывание фракций по мере решения спорных проблем и, во-вторых, на смягчение и нейтрализацию личных и групповых конфликтов между членами партии, особенно — в рядах её руководящего штаба.
В обеспечение организационного и морального единства партии огромный вклад внёс Свердлов, совмещавший два важнейших государственных и партийных поста — председателя ВЦИК и единственного секретаря ЦК, весь аппарат которого состоял из нескольких технических помощников. Свердлов воплощал в себе те нравственные принципы традиции большевизма, которые господствовали в партии и её Центральном Комитете в первые годы революции.
«В беседах того времени с Лениным,— писал Троцкий,— мы не раз отмечали, с постоянно свежим чувством удовлетворения, что одно из главных условий нашего успеха — единство и сплочённость правящей группы. Несмотря на страшный напор событий и трудностей, новизну вопросов и вспыхивавшие моментами острые практические разногласия, работа шла замечательно гладко, дружно, без перебоев… Сплочённость центра была подготовлена всей историей большевизма и поддерживалась неоспоримым авторитетом руководства, и прежде всего Ленина. Но во внутренней механике этого беспримерного единодушия главным монтером был Свердлов. Секрет его был прост — руководствоваться интересами дела, и только ими. Никто из работников партии не опасался интриги, ползущей из партийного штаба. Основу свердловского авторитета составляла лояльность» [24].
Аналогичная характеристика роли Свердлова содержалась в речи Ленина, посвящённой его памяти. Подчёркивая, что в партии нет другого человека, обладающего таким бесспорно непререкаемым моральным авторитетом, Ленин говорил, что Свердлова «нам не заменить никогда, если под заменой понимать возможность найти одно лицо, одного товарища, совмещающего в себе такие способности… Та работа, которую он делал один в области организации, выбора людей, назначения их на ответственные посты по всем разнообразным специальностям,— эта работа будет теперь под силу нам лишь в том случае, если на каждую из крупных отраслей, которыми единолично ведал тов. Свердлов, вы выдвинете целые группы людей, которые, идя по его стопам, сумели бы приблизиться к тому, что делал один человек» [25].