Жанна сумела убедить нерешительного монарха, и вопреки всему поход состоялся. Он превратился в подлинное триумфальное шествие и закончился коронацией Карла VII. Дева присутствовала в Реймском соборе во время торжественного обряда, сжимая древко своего знамени. В этот миг она не могла не испытывать гордости: ее славная миссия была успешно завершена.
Предательство
После реймского похода любовь народа к Жанне стала доходить до поклонения. В честь бесстрашной девушки возводили алтари и часовни, устраивали молебны и религиозные процессии. Во Франции освобожденной и Франции, все еще стонущей под игом оккупантов, не было человека, не знавшего о спасительнице родины и не благословлявшего ее успехи. Стремясь всячески воспрепятствовать этой любви простонародья к Жанне, правящие круги лишь содействовали росту ее популярности.
Именно в это время — в конце лета и осенью 1429 г. — двор и церковь радикально изменили свое отношение к Жанне. Она становилась опасной, они боялись ее. Девушка просила короля отпустить ее в родную деревню. Но ей было отказано в этом — подобный уход не устраивал духовную и светскую знать, стремившуюся полностью избавиться от ненавистной простолюдинки. Прежде всего был сорван ее поход на Париж. Затем распущена народная армия. Наконец, Деву бросили на второстепенные операции, рассчитывая, что в этих боях она сложит голову...
Историки до сих пор спорят, случайно ли ворота Компьеня оказались закрытыми, когда 23 мая 1430 г. после неудачной вылазки Жанна попыталась вернуться в крепость. Случайно ли?.. Нет документов, позволяющих прямо ответить на этот вопрос. Но все последующие события неумолимо свидетельствуют: случайности и не было — было преступление.
Герцог Бургундский, чьи солдаты взяли девушку в плен, смотрел на нее как на военную добычу. Он с радостью готов был продать пленницу французскому королю, видя в этом удобный предлог для мирных переговоров. Но король и пальцем не шевельнул ради своей спасительницы, а архиепископ Реймский стал распространять пастырские воззвания, в которых утверждал, что Бог отвернулся от Девы из-за ее строптивости. Незадолго до того Жанну спросили, боится ли она чего-нибудь, девушка, не задумываясь, ответила: «Я боюсь только предательства». Она предвидела свою судьбу. Церковники, некогда благословившие ее, теперь, как и двор, отреклись от нее, перечеркнув решение суда Пуатье, предав врагу освободительницу Франции.
Так и не дождавшись предложений Карла VII, герцог Бургундский продал пленницу англичанам за десять тысяч ливров — выкупную цену принца крови.
Подготовка процесса осуждения
Жанна оказалась в руках заклятых врагов. Отныне ей приходилось ждать ни помощи, ни пощады. Но английские оккупанты стремились не просто убить ее: за это не стоило платить таких денег. Главная цель кардинала Винчестерского, верховного правителя Англии при малолетнем Генрихе VI, заключалась в дискредитации военных успехов французов. Если бы это удалось, полагал Винчестер, в войне мог бы произойти перелом. Нужно было лишь доказать, что французскими войсками руководили нечистые, колдовские силы, воплощенные в этой крестьянке. А кто же мог сделать это лучше, нежели католическая церковь, столь опытная в охоте на ведьм?..
Винчестер действовал уверенно. Он знал, что Жанной давно уже интересуется Святая инквизиция. Шел беспокойный XV век. Трое пап на соблазн верующим предавали анафеме друг друга. Повсюду распространялись семена антикатолических идей. После английских лоллардов поднялись чешские табориты[3]. Они угрожали собственности церкви. Когда во Франции объявилась «Божья дева», духовные власти не могли скрыть тревоги. Их опасения оказались ненапрасными: в Пуатье Жанна высказала мысли, близкие к тезисам еретиков. И хотя в то время ее судьи прикинулись непонимающими, инквизиция все прекрасно поняла и запомнила. Шаг за шагом следила она с тех пор за поступками Девы. И что же? Первоначальные подозрения подтверждались! Она пренебрегала опекой духовенства, якшалась со всяким сбродом и составила из него армию! Она заявляла, что действует от лица Бога! Она стала идолом, которому низы поклонялись как Богу!.. Нет ничего удивительного, что при первой возможности инквизиция заявила о своих правах на «колдунью».
Отцы-инквизиторы не без оснований рассчитывали на помощь столпов католической учености — богословов Парижского университета. Университетская братия жила и жирела от щедрот англо-бургундской партии. Доктора и магистры получали хорошее жалованье, имели доходные бенефиции. И какого же страху нагнало на них появление Жанны под Парижем! Забыть это было невозможно. Покусившаяся на их благополучие, она должна была погибнуть только по их приговору!