Василию давно хотелось завести более близкое знакомство с семьей Пышкиных, и он очень обрадовался, когда директор охотно принял его приглашение прийти на обед. С неделю назад Василий подарил Пышкиным свою книгу с трогательной надписью и с волнением ожидал отзыв о книге. Таисия Львовна на второй же день позвонила ему прямо на завод и поблагодарила за приятный сюрприз, сказала, что книга настолько увлекательна, что от нее нельзя было оторваться, и она прочитала ее за одну ночь.
Были причины волноваться в ожидании отзывов Пышкиных. Оба они послужили Василию прототипами образов директора и его жены. В книге директор крупного станкостроительного завода был умница, человек титанической энергии, прекрасный хозяйственник. Для создания положительного образа своего директора Василий кое-что взял из внешности Геннадия Трофимовича, манеру говорить с людьми. Ну, а его супругу он показал красавицей.
На заводе радостно была встречена книга инженера Торопова. Его поздравляли, ему говорили приятные слова. Все это кружило голову молодому автору. Опасаясь, что сослуживцы могут заподозрить его в зазнайстве, он старался держаться со всеми как можно проще, но в этом чувствовалась фальшь. На его лице, во взгляде, во всей его рослой осанистой фигуре словно было написано: «Вот, смотрите, какой я!»
Василий понимал, что зазнайство и гордость - признак людей ограниченных, и все-таки он не мог побороть в себе самолюбования, которое, помимо его воли, прорывалось в нем.
Николай заметил, что у его друга от успехов начинает кружиться голова, и попытался охладить его восторги и самолюбование. Как-то он пришел в конструкторское бюро и с присущей ему прямотой сказал:
- Прочел твою книгу. Мне она, скажу откровенно, не совсем нравится. Рабочих ты принизил, они показаны поверхностно, а некоторые даже примитивно. Зато ты непомерно возвеличиваешь командиров производства. Нет, Василий, приятно тебе или неприятно, но честно скажу, в твоей книге нет боевитости, задора, острых столкновений. Твои очерки мне больше нравились.
Будто ушат ледяной воды вылил Николай на голову новоиспеченного автора.
- Я не писатель. Написал, как умел, - обиженно ответил Василий.
- А я хотел снова пригласить тебя в соавторы. Есть одна замечательная идея.
- Что ж, я приму участие, если смогу быть полезным, - сквозь зубы процедил Василий.
С самого начала вечер проходил не так, как хотелось бы Василию. Гости собирались недружно. Тараненко прислал записку, что ему нездоровится и он не сможет прийти. Василий догадывался, что старику не хотелось встречаться в домашней обстановке с директором завода. В тесной комнате трудно было с удобствами усадить людей, нечем было занять их, и они скучали. А тут еще, как назло, задерживался директор с женой. Садиться без них за стол все считали неудобным. Решили ждать.
Прошло еще около часу, и гости разуверились, что чета Пышкиных пожалует на вечер.
- Семеро одного не ждут, - сказал Николай. - Всякий порядочный человек должен уважать коллектив. Вася, не думаешь ли ты нас голодом заморить?
Хозяин пригласил гостей к столу. Только уселись и наполнили бокалы, у ворот просигналила директорская машина. Все облегченно вздохнули.
Геннадий Трофимович был в своем неизменном светло-сером костюме, без шляпы, верхняя пуговка воротника голубой трикотажной сорочки расстегнута. Таким его привыкли видеть на заводе. Зато его супруга Таисия Львовна поразила всех своим великолепным нарядом. Это была красавица лет тридцати, высокая, статная, с пышной грудью и белокурыми волосами, уложенными в затейливую прическу. Темно-лиловое платье из панбархата едва прикрывало ее грудь, полные красивые руки и спина, почти до пояса, были обнажены. На атласной шее Таисии Львовны висело тяжелое золотое колье, в ушах серьги, на пальцах кольца с камнями. Шла она в сопровождении мужа гордо и величаво, как женщина, знающая себе цену. Прищурив карие глаза с золотистым отливом, она бегло окинула комнату, обстановку, и только после этого удостоила своим вниманием гостей.
Таисия Львовна до замужества училась в педагогическом институте. Уже на втором курсе она пришла к выводу, что красивой девушке учиться не обязательно, тем более на педагога. Она и без института сумеет устроить свою жизнь. Познакомилась с уже немолодым, но и не старым инженером Пышкиным, а через неделю вышла за него замуж, бросив институт. Он был старше ее почти на двадцать лет.
- Геннадий Трофимович, за опоздание вам штрафную,- сказал Николай.
- Извиняюсь, товарищи. Холостяки не знают, что такое жена, - весело ответил Геннадий Трофимович, здороваясь с каждым за руку.
- Генка?! - предупреждающе проронила Таисия Львовна, еще больше прищурив свои красивые карие глаза.
- Сборы в театр или в гости - целое бедствие. Три часа вертится перед зеркалом, - добавил добродушно Геннадий Трофимович.
- Разве мужчины что-нибудь понимают? - сказала Таисия Львовна. - Голову ему прогрызла, чтобы надел новый костюм и галстук. Нацепит один костюм и носит его, пока не протрет локти…
- Я же иду к своим людям, на кой мне франтиться. А вот жены - это, я вам скажу, штучки! Дома на глазах у мужа целый день может шлепать в ночных туфлях, волосы ленится причесать. Идет на люди - от зеркала не оторвешь. А позвольте спросить, для чего это делается? - Геннадий Трофимович лукаво подмигнул Василию.
Гости смеялись. Беззлобное пикирование супругов внесло в компанию оживление. Пропала натянутость и скука, царившие до появления Пышкиных.
Таисия Львовна не осталась перед мужем в долгу.
- Что же прикажешь делать, если сам ты ленишься ухаживать за собственной женой. Пусть уж другие поухаживают.
- Скучная обязанность ухаживать за собственной женой, - с веселой улыбкой ответил Геннадий Трофимович.
- А за чужой? - спросила Таисия Львовна, щуря глаза.
- Это занятие веселее! - Тут Геннадий Трофимович засмеялся заразительным смехом. Не смеялась только его жена. Выждав, когда в комнате воцарится тишина, сказала:
- Подумаешь, донжуан! У тебя за твоими заводскими делами и вечными заседаниями времени не хватает и за своей поухаживать, не то что за чужой.
Снова смех. Василий переглянулся с Надей, Николай весело подмигнул Брускову, который все время морщился от перебранки Пышкиных..
- Тася, мир! - сказал Геннадий Трофимович и обратился ко всем: - Так, говорите, за опоздание мне штрафную? С великим удовольствием. - Взял вместительный фужер. - Прошу!
Снова смех, оживление. Только один Иван Данилович сидел насупившись.
- Я думала, что наш изобретатель и писатель живет в приличной квартире. Горе иметь таких недогадливых хозяйственников, как всеми уважаемый Пышкин, - проговорила Таисия Львовна. Она любила выступать в роли покровительницы. Многие жены работников заводоуправления с разными просьбами обращались сначала к директорше. Это льстило ее самолюбию, и она охотно помогала им решать бытовые вопросы.
- Если мне не изменяет память, Василий Иванович еще не обращался ко мне по квартирному вопросу. Дитя не плачет, мать не разумеет. Ну что ж, закончим новый дом для ИТР, наш уважаемый литератор получит новую квартиру со всеми удобствами.
Николай предложил избрать тамадой Геннадия Трофимовича.
- Браво!
- Просим! - откликнулись гости.
- Это меня устраивает. Тася, как ты на это смотришь? Уж мы себя не обидим, - широко улыбаясь и потирая руки, ответил Пышкин. Снял пиджак, повесил его на спинку стула. - Прошу поднять бокалы!
Первый тост был провозглашен за новорожденного литератора, пожелали ему успехов на новом поприще. Потом пили за его книгу, за молодую хозяйку, за гостей. Тамада не давал стоять бокалам пустыми.
Василий перехватил несколько взглядов Николая, устремленных на Надю. На душе вдруг стало беспокойно.