- Стану я рисковать репутацией из-за мелочей, - отвечала Валентина.
- Дорогуша, положим, я знаю твою репутацию…
- Что?…
Поднялся галдеж. Василий Иванович наткнулся на стул. В комнате сразу стало тихо. В прихожую выскочила Валентина, лицо ее было испуганным.
- Фу, как ты меня напугал, - сказала она, мило улыбаясь.
- Что у вас за спор? - спросил Василий Иванович, глядя в ее глаза. Она прильнула к нему.
- Милый, не обращай внимания. Мало ли о чем мы спорим между собой, - ответила она.
После этого Василию Ивановичу запала в голову мысль, что Валентина со своими родственниками участвует в каких-то коммерческих сделках. Хуже того, он сомневался, что это ее родственники. В доме все было не так, как бы ему хотелось. Он чувствовал себя не хозяином, а кем-то вроде приживальщика. Хозяевами были они - «родственники» Валентины. Если первые дни они заискивали перед ним, то сейчас вели себя развязно, нахально, на него смотрели снисходительно либо пренебрежительно.
Тревожило его и то, что у Валентины было пристрастие к дорогим вещам. Его пугала расточительность молодой жены.
Василий Иванович все чаще вспоминал Надю. Он так и не оформил с нею развод, может быть, потому, что Валентина не настаивала на этом. Тайком от нее он в прошлом году послал семье деньги. Вскоре они вернулись по почте. На бланке перевода рукой Нади было написано: «Мы не нуждаемся в твоей помощи». После этого случая Василий Иванович с неделю ходил, как потерянный. Спустя несколько месяцев снова тайком от Валентины опять послал деньги. Но и этот перевод вернулся. Это было новым ударом по самолюбию Василия Ивановича.
После долгих раздумий он решил написать книгу. По десять - двенадцать часов в день просиживал за письменным столом, написал несколько глав, прочел и тяжело вздохнул. Вместо живых людей из-под пера выходили мертвые схемы. Он порвал главы начатого романа.
Иногда Василий Иванович ночи напролет просиживал за письменным столом, часами вышагивал по кабинету, мучительно напрягая мозг - о чем же писать? Наконец, пришла идея написать роман о металлургах. Тема актуальная, издатели и читатели давно ждут хорошую книгу о промышленных рабочих. Этой темой он и вошел в литературу. Василий Иванович придумал броское название, увлекательный сюжет, составил план будущей книги и приступил к работе. Но его вдохновения хватило только на первую главу. Он вдруг пришел к печальному для себя выводу, что не знает металлургического производства. Тогда он добыл техническую литературу и засел за изучение новой для себя отрасли производства. Через два месяца он уже неплохо знал все это, но к задуманному роману охладел, так как не представлял себе героев будущей книги. Начнет писать и вдруг вспомнит, что образ рабочего или инженера взял из первой книги. Василий Иванович расставлял персонажи, как фигуры на шахматной доске, они что-то делали по его указке, говорили правильные вещи, даже совершали благородные поступки, но не жили.
В конце концов пришлось оставить и этот роман. Валентина посоветовала ему попробовать силы на рассказах. Зачем трудиться над большой рукописью три - четыре года, если нет гарантии, что она будет издана. Деньги нужны были сейчас.
Василий Иванович все чаще удивлялся практической струнке Валентины, и все больше приходил к выводу, что не может понять ее. С одной стороны, возвышенные суждения об искусстве, с другой, потребительские взгляды на него. Валентина была умна, сообразительна, в меру мила и ласкова, не капризничала, не скандалила. Иногда Василий Иванович приходил к выводу, что она не любит его. И чем больше он утверждался в этой мысли, тем больше любил ее, прощал ей все ее слабости, готов был на любые жертвы, лишь бы заслужить ее любовь.
Иногда Валентина начинала играть на его самолюбии. Она высказала сомнение, что он вряд ли сможет написать новую книгу. Василий Иванович страшно мучился и готов был круглосуточно не выходить из кабинета, чтобы доказать ей свои способности.
После неудачных попыток создать роман Василий Иванович решил послушать Валентину-попробовать свои силы в жанре короткого рассказа. Валентина с милой улыбкой каждый вечер спрашивала его, что он сделал за день.
Когда он прочел ей первый свой рассказ, она передернула плечами и коротко сказала:
- Не то.
Василий Иванович хоть и обиделся на нее, но возражать не стал, потому что и ему рассказ не нравился. Он тут же порвал рукопись.
Однажды Валентина сама подсказала ему тему. Но и этот рассказ не удался.
Василий Иванович пришел к мысли: Валентину его творчество интересовало только с потребительской стороны. Ей нужны были деньги. Однако писать было нужно. И он писал, черкал, переделывал, в конце концов рвал написанное и бросал в корзинку. Он с трудом вымучивал из себя скудные мысли, а все, что выходило из-под пера, было мертворожденным. И он не мог понять причин своего творческого банкротства.
Может быть, думал он, ему мешает творить то, что в душе постоянно жила тоска по семье, угнетали тяжелые раздумья, тревоги и сомнения?
Он понимал, что Валентина уйдет от него при первой же беде. А беда эта была уже не за горами, он иногда с ужасом ощущал ее дыхание. Проснется ночью, а у него такое состояние, будто он и не спал, на душе тоскливо.
ВСТРЕЧА С ЗЕМЛЯКОМ
Однажды вечером в вестибюле метро Василий Иванович столкнулся с мужчиной в коричневом пальто и такого же цвета фетровой шляпе.
- Простите, пожалуйста, - сказал мужчина, взяв Василия Ивановича за локоть. И вдруг радостно воскликнул: - Торопов! Вот так встреча! Почти лбами стукнулись.
Василий Иванович сразу узнал Брускова и обрадовался ему. За два года он впервые встретил земляка. Хотелось расспросить о многом.
- Ну, как живешь? Чем занимаешься? - интересовался Брусков.
- Ты расскажи о себе. Как там у вас?
- Все по-старому.
- Ты торопишься?
- Вечер у меня свободный. Решил побродить па Москве, - ответил Брусков.
- Ну, тогда пойдем, посидим, поговорим.
Они зашли в ресторан «Метрополь». Василий Иванович заказал коньяку и закуски.
- Рассказывай, Володя, что там у вас, - попросил Василий Иванович, охваченный радостным волнением. В памяти живо встал завод, родной город, семья, знакомые. Он только сейчас по-настоящему понял, как истосковался по всему этому.
- Что тебя интересует? - спросил Брусков.
- Решительно все! Как завод?
- Работаем. Дела идут неплохо. Директором все тот же Пышкин. Ты, конечно, не забыл его?
Василий Иванович понял намек, смутился. Ему хотелось узнать о Наде, детях, но он стеснялся спросить, ждал, когда Брусков сам скажет о них. Только после третьей рюмки коньяка он коснулся щекотливого вопроса.
- Ну, а Надежда как?
Брусков насмешливо посмотрел на собеседника.
- Наконец-то вспомнил. Память у тебя, Василий, стала коротка. Что ж, Надежда не жалеет, что ты бросил ее с детьми и убежал с певичкой. Бывшая твоя жена пошла в гору. Получила диплом, инженером у нас работает.
- Володя, мы когда-то с тобой были друзьями… Скажи, только честно… Как там она?… Ну, понимаешь… Одна живет?
Брусков отодвинул рюмку.
- А ты думал, тебя будет ждать? Такие, как она, в соломенных вдовушках долго не засиживаются. Умница! Такая может сделать счастливым каждого, кто, конечно, мало-мальски разбирается в женщинах.
Василий Иванович растерянно смотрел на Брускова:
- Та-ак! - протянул он. - Значит, замуж вышла?
- А как бы ты поступил на ее месте? У нее ведь дети, от которых сбежал отец.
- За кого же она, а?
- Тебе-то теперь все равно.
Василий Иванович снова наполнил рюмки. Брусков внимательно присматривался к нему. Раньше Торопов не имел пристрастия к спиртному, и в глазах его раньше не было этой тоски.