Пожалей, краса, себя.
Ты подумай о себе,
Я ли не жених тебе?!
Я богат, красив и строен.
Тебя разве не достоин?
За тебя сражу любого,
Молви, Дуня, только слово.
Сразу нынче под венец.
Я, Дуняша, не скупец.
Будешь в бархате ходить,
Будешь золото носить:
Бусы перстни и браслеты,
И не слушай ты наветы.
Зависть движет языки.
Языки на зло легки…
Тут Дуняша восклицает:
– Ах, моя душа страдает!!
Нету Феди-продавца,
Нету милого лица.
В сердце пусто без него…
Мне не надо никого.
А тем паче, перстней, злата
Я ведь им была богата.
Я ведь счастлива лишь с ним
С коробейником моим.
Пусть убит он, пусть в земле,
Но его душа во мне
И другой – там места нет,
Вот убийце мой ответ.
Усмехнулся сотник криво:
– Нет, так нет, сие не диво.
Понимаю я тебя,
Понимаю и себя…
Будет всякий насмехаться
И при мне за бусы браться,
Серьги трогая в ушах,
С чертовщинками в глазах.
Не достанься никому,
Коли ты верна ему.
Зря я только вопрошал…
И вонзил ей в грудь кинжал.
Дуня охнула, упала.
И, упавши, прошептала:
– Сокол!..сокол!.. ты прости.
Строго Дуню не суди…
Сотник тут дупло покинул,
Трубку из кармана вынул,
Он уверовал в везенье
И, конечно, нападенья
Сверху он не ожидал;
Зря лишь саблю обнажал.
Два могучие крыла;
Когти молодого льва;
Тень зависла над тропою;
Жалкий вскрик подобен вою;
Клич воинственный с груди;
Что там стало? С высоты,
Видно только пух кружит
Труп распластанный лежит;
Сокол весь в избытке сил,
Клюв на жертву навострил.
Здесь он царь, судья и воин;
Он отмститель и достоин
Уваженья и похвал.
Это место я знавал.
Сокол к девушке подходит
По лицу ей клювом водит,
Что-то тихо говорит,
А перо его дрожит.
Он по Дунюшке горюет,
Он по Дунюшке тоскует.
Ветер в небе поднялся,
Ветер в чащу подался
И завыл там в страшном горе
Будто дикий зверь в неволе.
Туча к лесу подошла,
Туча наземь прилегла.
Вот она сейчас вздохнёт,
Горе в землю изольёт,
Побегут ручьи в тоске,
К Волге-матушке реке
И поднимется волна
Тяжкой грустию полна,
И затопит берега
На лета и на века.
Сокол девушку берёт,
Сокол девушку несёт.
Вот тенисты берега,
Вот под ним уже река,
И внизу у пены вод
На волну её кладёт.
И парит на месте том,
День за днём
И день за днём.
– Ну, а птица, что же с ней?
Я скажу тебе о ней:
Сокол в небо поднялся;
Сокол грустью налился;
Не милы ему просторы,
Небо, голубые горы,
Волги бережный разлив,
Колыханье спелых нив.
Дуню птице не вернуть,
Лучше вечным сном заснуть.
Сложил крылья и стрелой,
Падать стал к земле родной,
Чтоб у чёрной той земли,
Вечный свой приют найти.
С той поры немало лет
Утекло. А божий свет
Помнит драму на горе,
Кто покоится в земле.
Люди песнь о том сложили
Новы гнёзда птицы свили,
Славу соколу поют.
Гору в честь него зовут,
«Соколовой» величают,
Все в народе её знают.
Прозревая же года,
Я скажу – любовь свята
И как будто бы во сне
Вижу памятник в горе –
Дуб из бронзы, величавый,
В нём проход в дупло немалый,
Дева у дупла стоит,
Устремлено вверх глядит.
На носочках, босы ноги,
С крутизны видны отроги,
В пальцах плат над головой,
Машет бронзовой рукой.
А на дубе в вышине
На коряжистом сучке
Сокол крылья размахнул,
Голову чуть-чуть пригнул.
С сука он готов сорваться,
Над обрывом распластаться,
В струях воздуха парить
И полётом славить жизнь.
Ветер бронзою шуршит
И листвой больших ракит.
К древу юноши приходят,
С собой девушек приводят,
Чтоб судьбу предугадать
Иль желанье загадать.
Там стихи они читают,
Серебро в дупло бросают,
Под гитарный звон поют,
Своей жизнью все живут.
Может быть не так всё будет,
Как всё будет – жизнь рассудит.
Баллада о соколах
Я всё думал – «напишу»;
Не сложилось – так скажу;
Может частью неумело;
Вот как это было дело –
Майский вечер настаёт;
Бабка Вера коз пасёт,
И с пастушеской сумой
Правит их к себе домой.
Пейзаж этот здесь привычный.
Собеседник мой обычный –
Школьных лет один – малец,
Да его ещё отец;
Дед пришаркал, сел рядком
(С пустым мятым рукавом),
В тике дёргает ногою;
Отгоняет дым рукою;
Каждый день он здесь сидит
И медалями звенит:
За Одессу, за Варшаву,