Былины

И он попал в подкопы-то во другие;
Его добрый, конь оттуль повыскочил
Да Илью оттуль повыздынул.
И он спустил коня да богатырского
По тому раздольицу чисту полю
Во тую во силушку великую,
Стал конем топтать да и копьем колоть,
И он бьет-то силу, как траву косит;
У Ильи-то сила меньше ведь не ставится,
На добром коне сидит Илья, не старится.
И он попал в подкопы-то во третий,
Он просел с конем в подкопы-то глубокие;
Его добрый конь да богатырский
Еще с третьих подкопов он повыскочил,
Да оттуль Ильи он не повыздынул.
Скользанул Илья да со добра коня,
И остался он в подкопе во глубокоем.
Да пришли татары-то поганые,
Да хотели захватить они добра коня:
Его конь-то богатырский
Не сдался им во белы руки,
Убежал-то добрый конь во чисто поле.
Тут пришли татары-ты поганые
А нападали на старого казака Илью Муромца,
А и сковали ему ножки резвые,
И связали ему ручки белые.
Говорили-то татары таковы слова:
«Отрубить ему да буйную головушку!»
Говорят ины татары таковы слова:
«А и не надо рубить ему буйной головы,
Мы сведем Илью к собаке царю Калину,
Что он хочет, то над ним да сделает».
Повели Илью да по чисту полю
А ко тым палаткам полотняныим,
Приводили ко палатке полотняноей,
Привели его к собаке царю Калину,
Становили супротив собаки царя Калина,
Говорили татары таковы слова:
«Ай же ты, собака да наш Калин-царь!
Захватили мы да старого казака Илью Муромца
Да во тых-то во подкопах во глубок них
И привели к тебе, к собаке царю Калину;
Что ты знаешь, то над ним и делаешь».
Тут собака Калин-царь говорил Илье да таковы слова:
«Ай ты, старый казак да Илья Муромец!
Молодой щенок да напустил на силу на великую,
Тебе где-то одному побить моя сила великая!
Вы раскуйте-тко Илье да ножки резвые,
Развяжите-тко Илье да ручки белые».
И расковали ему ножки резвые,
Развязали ему ручки белые.
Говорил собака Калин-царь да таковы слова:
«Ай же, старый казак да Илья Муромец!
Да садись-ко ты со мной а за единый стол,
Ешь-ко ествушку мою сахарную
Да и пей мои питьица медвяные:
И одежь-ко ты мою одежу драгоценную,
И держи-тко мою золоту казну,
Золоту казну держи по надобью:
Не служи-тко ты Князю Владимиру,
Да служи-тко ты собаке царю Калину».
Говорил Илья да таковы слова:
«Ай не сяду я с тобой да за единый, стол,
Не буду есть твоих яствушек сахарниих,
Не буду пить твоих питьицев медвяныих,
Не буду носить твоей одежи драгоценный,
Не буду держать твоей бессчетной золотой казны,
Не буду служить тебе, собаке царю Калину,
Еще буду служить я за веру, за отечество,
А и буду стоять за стольный Киев-град,
А буду стоять за церкви за господний,
А буду стоять за князя за Владимира
И со той Апраксой-королевичной».
Тут старый казак да Илья Муромец,
Он выходит со палатки полотняноей
Да ушел в раздольицо в чисто поле;
Да теснить стали его татары-ты поганые,
Хотят обневолить старого казака Илью Муромца.
А у старого казака Ильи Муромца
При соби да не случилось-то доспехов крепкиих,
Нечем-то ему с татарами да попротивиться.
Старый казак да Илья Муромец,
Видит он - дело не малое;
Да схватил татарина он за ноги,
Тако стал татарином помахивать,
Стал он бить татар татарином,
И от него татары стали бегати,
И прошел он сквозь всю силушку татарскую,
Вышел он в раздольицо чисто поле,
Да он бросил-то татарина да в сторону,
То идет он по раздольицу чисту полю.
При соби-то нет коня да богатырского,
При соби-то нет доспехов крепкиих.
Засвистал в свисток, Илья, он богатырский,
Услыхал его добрый конь да во чистом поле,
Прибежал он к старому казаку Илье Муромцу.
Еще старый казак да Илья Муромец,
Как садился он да на добра коня
И поехал по раздольицу чисту полю,
Выскочил он да на гору на высокую,
Посмотрел-то под восточную он сторону,
А и под той - ли под восточной под сторонушкой
А и у тех ли у шатров у белыих
Стоят добры кони богатырские.
А тут старый-от казак да Илья Муромец,
Опустился он да со добра коня,
Брал свой тугой лук разрывчатый в белы ручки,