ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ И ЗМЕЙ
Как во стольном во городе во Киеве
Жил-был там удалый добрый молодец,
Молодой Добрынюшка Никитинич;
Пожелал-то идти он за охвотою.
Обувает он сапожки на ножки зелен сафьян,
Одевает он, Добрыня, платье цветное,
Налагает он ведь шапку во пятьсот рублей,
А и берет-то ведь Добрыня да свой тугой лук,
Этот тугой лук, Добрынюшка, разрывчатый,
А и берет-то ведь он стрелочки каленые,
А и приходит-то Добрыня ко синю морю,
А и приходит-то Добрыня к первой заводи;
Не попало тут ни гуся, ни лебедя,
А и не серого-то малого утеныша.
А и приходит-то Добрыня к другой заводи,
Не находит он ни гуся, да ни лебедя,
А и ми серого-то малого утеныша.
А и приходит-то Добрыня к третьей заводи,
Не находит он ни гуся, да ни лебедя,
А и ни серого-то малого утеныша.
Разгорелось у Добрыни ретиво сердца,
Скоро тут Добрыня поворот держал,
А и приходит-то Добрынюшка во свой-от дом,
Во свой дом приходит к своей матушке,
А и садился он на лавочку брусовую,
Утопил он очи во дубовый мост.
А и подходит-то к Добрыне роди а матушка,
А сама-то говорит да таково слово:
«А и ты, молодой Добрынюшка Никитинич!
Что же, Добрыня, не весел пришел?»
А и говорит-то ведь Добрыня своей матушке?
«Ай же ты родитель, моя матушка!
Дай-ко ты, Добрыне, мне прошеньице,
Дай-ко ты Добрыне бласловленьице,
Ехать мне, Добрыне, ко Пучай-реки».
Говорит-то ведь Добрыне род на матушка!
«Молодой Добрыня сын Никитинич!
А не дам я ти прощенья-бласловленьица
Ехать ти Добрыне ко Пучай-реки.
Кто к Пучай-реки на сем свети да езживал,
А счастлив-то оттуль да не приезживал».
Говорит Добрыня своей матушке:
«Ай же ты родитель, моя матушка!
А даешь мне-ка прощение - поеду я,
Не даешь мне-ка прощения - поеду я».
А и дала мать прощение Добрынюшке
Ехать-то Добрыне ко Пучай-реки.
Скидывает-то Добрыня платье цветное,
Одевает-то он платьице дорожное,
Налагал-то на головку шляпу земли греческой,
Он уздал-седлал да ведь добра коня,
Налагает ведь он уздицу тесмяную,
Налагает ведь он потники на потники,
Налагает ведь он войлоки на войлоки,
На верёх-то он седелышко черкасское,
А и туго ведь он подпруги подтягивал,
Сам ли-то Добрыня выговаривал:
«Не для ради красы-басы, братцы, молодецкие,
Для укренушки-то было богатырские».
А и берет-то ведь Добрыня да свой тугой лук,
А и берет-то ведь Добрыня калены стрелы,
А и берет-то ведь Добрыня саблю вострую,
А и берет копьё да долгомерное,
А и берет-то он ведь палицу военную,
А и берет-то Добрыня слугу младого.
А поедучи Добрыне родна матушка наказывать
«Ай же ты, молодой Добрынюшка Никитинич!
Съедешь ты, Добрыня, ко Пучай-реки,
~ 33 ~