Ближе к реальности стоят враги второго типа: татарские цари и царевичи, военачальники, послы, воины не имеют явной мифологической окраски, хотя тенденция сблизить их с миром мифологических врагов просматривается. Все же на первом плане в изображении их историческое (в эпическом смысле) начало. Характеристики их однозначны: враги намерены уничтожить Русскую землю и поработить народ; они самонадеянны и беспощадно жестоки. До известного момента они очень сильны, но поражение обнаруживает их слабость и выявляет в них смешное. В изображении татар как исторической силы соединяется трагическое и сатирическое.
В именах татарских властителей пытаются уловить связь с конкретными лицами и событиями — иногда не без некоторых оснований (Батыга Батыгович — Батый), чаще — с большими натяжками (Калин-царь — река Калка). Между тем былинный эпос меньше всего фиксирует внимание на летописной конкретике. Былинные имена — способ эпической индивидуализации врага, которая больше никак не осуществляется. Выбор или придумывание имен подчинялись художественным задачам. Заметим здесь, кстати, что в этом выборе свою роль играли, во-первых, выразительность, содержательность слова, взятого для имени (ср. Скурла, Кудреванко-царь, Батыга Батыгович и др.), и, во-вторых, требования былинной просодии: надо было, чтобы имя (имя с отчеством или с прозвищем) образовывало формулу, легко укладывавшуюся в стих — и не только в именительном падеже, но и в косвенных, свободно допускало присоединение эпитетов, согласовывалось с другими формулами и т. д.
За вычетом имен богатырей, которые, как правило, прикреплены к главным персонажам, большинство имен второстепенных персонажей, эпизодических лиц, в том числе и татарских предводителей, имеет типовой характер, прилагаясь к персонажам с сюжетными ролями (имена жен, матерей, слуг, товарищей богатырей).
Татары как исторические враги в былинах перекрыли и вобрали все другие впечатления от столкновений с различными противниками Руси и приобрели характер эпически типовой, исторически обобщенный. Перед нами — частное, хотя и весьма значительное, проявление общих закономерностей былинного историзма.
3
Все, что описывается в былинах, — люди, их отношения, события, предметы, места действий, — описывается неизменно в связи с сюжетом, «внутри» сюжета. Через развертывание сюжета получают завершенную характеристику персонажи, вырисовываются социальные и бытовые обстоятельства происходящего, раскрывается сущность конфликтов. Эпический сюжет заключает в себе концепцию действительности в каком-либо одном из ее существенных аспектов. Хотя у каждой былины — свой сюжет, с присущими ей конфликтами, составом персонажей, ходом событий, финалом и т. д., поэтика тождества сильнейшим образом дает себя знать в общих законах эпической сюжетики, в специфических правилах сюжетообразования, в принципиальной повторяемости сюжетных элементов.
Наиболее очевидной специфической особенностью героического эпоса является сравнительно строгое ограничение сюжетной тематики: существует некоторый набор эпических сюжетных тем, за пределы которых былинное творчество не выходит. В этой книге представлен почти полностью сюжетный состав былин, и можно вполне определенно выделить основное ядро их сюжетных тем: «гибель старших богатырей и смена богатырских поколений»; «чудесное рождение, богатырское детство и первые подвиги героя»; «богатырский поход в чужую землю»; «змееборство»; «борьба с чудовищем»; «оборона города»; «разгром вражеского нашествия», «поединки с вражескими богатырями», «освобождение полона», «освобождение героя из плена»; «похищение жены героя и борьба с похитителем»; «встреча и поединок отца с сыном», «встреча и поединок братьев»; «героическое сватовство», «добывание суженой», «борьба героя-жениха с претендентом», «борьба с женой-предательницей», «муж на свадьбе своей жены»; «эпические состязания».