Былины

* * *

Собирание былин, систематизация и публикация записей, изучение творчества сказителей, техники усвоения и исполнения ста́рин, а одновременно и разработка сложнейших вопросов происхождения, истории былин — всем этим отечественная фольклористика занимается более полутора столетий. Наличие огромного числа подлинных, научных записей былин с обилием вариантов и множеством разного рода свидетельств о сказителях, о живом функционировании былин ставит русский эпос в ряд наиболее ценных и важных источников мирового эпосоведения и — одновременно — обеспечивает ему почетное место среди памятников эпического творчества народов мира.

В русской литературе и общественной мысли очень рано былины стали восприниматься в самом существенном их качестве — героико-патриотическом пафосе. Первым по времени богатырем русской литературы можно считать героя «Слова о полку Игореве» — Буй Тура Всеволода. Позднее былинный богатырь Алеша Попович становится историческим персонажем летописи — Александром Поповичем, вместе с семьюдесятью «храбрыми» погибшим в битве на реке Калке. О богатырях как реальных лицах упоминают и другие источники. Богатырские песни в XVII веке перекладываются в повести. Поэты XVIII — первой четверти XIX века включают мотивы былин в свои поэмы и стихи. Представления о богатырях — воинах высшей пробы — живы в сознании русских людей и наполняются особым содержанием в моменты, когда народ встает на защиту своей земли (Отечественная война 1812 года).

В русской национальной культуре XIX века, синтезирующей и перерабатывающей громадный творческий опыт народа многих веков, былины воспринимаются как существенная часть этого опыта, как выражение особенностей народной истории и народного духа. Естественно, что само понимание былин далеко не однородно.[44] Освоение былинных традиций передовым искусством идет в русле концепции В. Белинского, видевшего в былинах «живое свидетельство бесконечной силы духа», «отваги, удальства и молодечества».[45]

В лучших своих образцах русское искусство явило пример подлинно творческого и плодотворного освоения былинного эпоса — достаточно напомнить поэмы Н. Некрасова, оперы Н. Римского-Корсакова и М. Мусоргского, «Богатырскую симфонию» А. Бородина и «Фантазии на темы Рябинина» А. Аренского, полотна В. Васнецова, М. Врубеля, И. Репина.

В советской литературе устойчивый интерес к былинам, их героико-патриотическому пафосу, монументальным образам, глубине народного осмысления больших пластов действительности, самобытной поэтике находит разнообразное стилевое, жанровое выражение. Здесь уместно напомнить о поэме Маяковского «150 000 000», в которой новую, оригинальную интерпретацию получили поэтические принципы народного эпоса, или о шолоховском «Тихом Доне», пронизанном мотивами казачьего эпоса, или об образе Василия Теркина, «русского чудо-человека», опыты И. Сельвинского по переложению былин на современный поэтический язык и совсем в ином ключе исполненные сказания Б. Шергина, бережно сохраняющие поэтическую речь северного сказителя... Эти примеры, которые нетрудно умножить, показывают, сколь разнообразны пути современной литературы в освоении былинного наследия.

Бесценное творение русского народа — былинный эпос — продолжает питать искусство наших дней. Былины принадлежат к числу тех памятников прошлого, которые и поныне участвуют в формировании национально-патриотического самосознания нашего современника.

Б. Н. Путилов

БЫЛИНЫ

СТАРШИЕ БОГАТЫРИ. ПЕРВЫЕ ПОДВИГИ БОГАТЫРЕЙ КИЕВСКИХ

ИСЦЕЛЕНИЕ ИЛЬИ МУРОМЦА {1}

Да старо́й казак да Илья Муромец,
Илья Муромец да сын Иванович,
Он сидел ли тридцать лет на седалище,
Он не имел-то да ни рук, ни ног{2}.
Да пришло к нёму два старца незнакомые{3},
Проговорит ему старец да едино́ слово:
«Ай же Илей, восстань ты на свои резвы ноги,
Дай-ка пива выпити яндому́{4}».
Илей говорит-то старцу таково слово:
10 «Не имею я да ведь ни рук, ни ног,
Сижу тридцать лет на седалище».
Говорил старый старец едино́ слово:
«Ай же Илей, восстань ты на свои резвы ноги,