Потом приладил к седлу колчан со стрелами, взял тугой богатырский лук, взял тяжёлую палицу да копьё долгомерное. Зычным голосом кликнул паробка, велел ему в провожатых быть.
Видно было, как на коня садился, а не видно, как со двора укатился, только пыльная курева завилась столбом за богатырём.
Ездил Добрыня с паробком по чисту полю. Ни гусей, ни лебедей, ни серых утушек им не встретилось.
Тут подъехал богатырь ко Почай-реке. Конь под Добрыней изнурился, и сам он под пекучим солнцем приумаялся.
Захотелось добру молодцу искупатися. Он слез с коня, снимал одёжу дорожную, велел паробку коня вываживать да кормить шелковой травой-муравой, а сам в одной тоненькой полотняной рубашечке заплыл далече от берега.
Плавает и совсем забыл, что матушка наказывала…
А в ту пору как раз с восточной стороны лихая беда накатилася: налетел Змеинище-Горынище о трёх головах, о двенадцати хоботах, погаными крыльями солнце затмил. Углядел в реке безоружного, кинулся вниз, ощерился:
— Ты теперь, Добрыня, у меня в руках. Захочу — тебя огнём спалю, захочу — в полон живьём возьму, унесу тебя в горы Сорочинские, во глубокие норы во змеиные!
Сыплет искры, огнём палит, ладится хоботами добра молодца ухватить.
А Добрыня проворен, увёртливый, увернулся от хоботов змеиных да вглубь нырнул, а вынырнул у самого у берега. Повыскочил на жёлтый песок, а Змей за ним по пятам летит. Ищет молодец доспехи богатырские, чем ему со Змеем-чудовищем ратиться, и не нашёл ни паробка, ни коня, ни боевого снаряжения.
Напугался паробок Змеинища-Горынища, сам убежал и коня с доспехами прочь угнал. Видит Добрыня: дело неладное, и некогда ему думать да гадать… Заметил на песке шляпу-колпак земли греческой да скорым-скоро набил шляпу жёлтым песком и метнул тот трёхпудовый колпак в супротивника. Упал Змей на сыру землю. Вскочил богатырь Змею на белу грудь, хочет порешить его. Тут поганое чудовище взмолилося:
— Молоденький Добрынюшка Никитич! Ты не бей, не казни меня, отпусти живого, невредимого. Мы напишем с тобой записи промеж себя: не драться веки вечные, не ратиться. Не стану я на Русь летать, разорять сёла с присёлками, во полон людей не стану брать. А ты, мой старший брат, не езди в горы Сорочинские, не топчи резвым конём малых змеёнышей.
Молоденький Добрыня, он доверчивый: льстивых речей послушался, отпустил Змея на волю-вольную, на все на четыре стороны, сам скорым-скоро нашёл паробка со своим конём, со снаряжением. После того воротился домой да своей матери низко кланялся:
— Государыня матушка! Благослови меня на ратную службу богатырскую.
Благословила его матушка, и поехал Добрыня в стольный Киев-град. Он приехал на княжеский двор, привязал коня к столбу точёному, ко тому ли кольцу золочёному, сам входил в палаты белокаменные, крест клал по-писаному, а поклоны вёл по-учёному: на все четыре стороны низко кланялся, а князю с княгинею во особицу. Приветливо князь Владимир гостя встречал да расспрашивал:
— Ты откулешний, дородный добрый молодец, чьих родов, из каких городов? И как тебя по имени звать, величать по изотчине? [20]
— Я из славного города Рязани, сын Никиты Романовича да Афимьи Александровны — Добрыня, сын Никитич. Приехал к тебе, князь, на службу ратную.
А в ту пору у князя Владимира столы были раздёрнуты, пировали князья, бояре и русские могучие богатыри. Посадил Владимир-князь Добрыню Никитича за стол на почётное место между Ильёй Муромцем да Дунаем Ивановичем, подносил ему чару зелена вина, не малую чару — полтора ведра. Принимал Добрыня чару одной рукой, выпивал чару за единый дух. А князь Владимир между тем по столовой горнице похаживал, пословечно государь выговаривал:
— Ой вы гой еси, русские могучие богатыри, не в радости нынче я живу, во печали. Потерялась моя любимая племянница, молодая Забава Путятична. Гуляла она с мамками, с няньками в зелёном саду, а в ту пору летел над Киевом Змеинище-Горынище, ухватил он Забаву Путятичну, взвился выше лесу стоячего и унёс на горы Сорочинские, во пещеры глубокие змеиные. Нашёлся бы кто из вас, ребятушки: вы, князья подколенные, вы, бояре ближние, и вы, русские могучие богатыри, кто съездил бы на горы Сорочинские, выручил из полона змеиного, вызволил прекрасную Забавушку Путятичну и тем утешил бы меня и княгиню Апраксию?!