Единство редакции подтверждается почти полным тождеством имен и названий: в «Гистории» враг — Бахмет Тавруевич, у Соколовых — Бахмет с сыном своим Тавлетом; шелому баканову «Гистории» соответствуют в варианте Соколовых горы Балкановы, в другом месте — Баклановы; в «Гистории» фигурируют «три брата братовича», у Соколовых — «четыре братцы Збородовичи».
В. Ф. Миллер на основе сличения обоих текстов сделал вывод о том, что «новгородский вариант, несмотря на некоторые незначительные изменения, подтверждает точность старинной записи былины».[31] Конечно, в данном случае возможен и факт непосредственной зависимости новгородского варианта, в каком-либо поколении сказителей, от старинной записи (о чем особенно заставляет думать совпадение имен и названий),[32] но это не снимает утверждения о том, что сам текст «Гистории» идет от устной традиции. Единственная часть, которая с этой стороны может вызвать сомнение, — это самая концовка, в которой говорится, что Михайла Данилович едет к отцу в монастырь, постригается и живет в монастыре «в великой славе и чести и до смерти своей». Вероятнее всего это прибавлено самим писцом для придания завершенности конфликту между князем и богатырем, причем концовка эта в известной мере снижает остроту изображаемого конфликта: князь «отпускает» Михайлу, и тот прощается с князем. Включение же в данную редакцию самого конфликта, сближающее текст с былиной о Сухане, представляет исключительный интерес как наслоение на более древнюю былину отражений позднейшей эпохи. Отказ оскорбленного Михайлы от награды и его решение уехать из Киева являются таким же выражением социального протеста, как и самоубийство Сухана. Вся эта часть с «лихими оговорщиками», с заточением богатыря, совершившего подвиг, с запоздалым признанием его заслуг — вполне в духе эпической традиции XVI—XVII веков.
Хорошей сохранностью стихотворной структуры отличается в первой своей части (до рассказа о приходе купчины с заморскими товарами) текст «Повести» о Михайле Потоке, относящийся к XVII веку (ГПБ. O. XVII. 44). В последующей части наблюдается уже разрушение стиха, однако с прозой все время перемежаются стихотворные фрагменты. Текст сохранил также полностью былинную фразеологию и поэтический стиль былины. Это побудило еще Л. Н. Майкова предположить, как мы отмечали, что это — первичная запись былины непосредственно с голоса или по памяти. Категоричность этого утверждения оспаривали А. М. Лобода и Б. М. Соколов. С другой стороны, мнение Л. Н. Майкова поддерживает и обосновывает в своих работах А. П. Евгеньева (см. комментарий, № 37). Во всяком случае, если это и копия, то чрезвычайно точно следующая за оригиналом (за исключением чисто механических отклонений) — записью былины с устного исполнения или по памяти.
Наиболее близкими к Библиотечному списку XVII века являются список собрания Овчинникова первой половины XVIII века (наст. изд., № 36) и список собрания Забелина конца XVIII века (наст. изд., № 38), особенно первый. В Забелинском уже больше изменений, что, по словам А. П. Евгеньевой, «находится в полном соответствии с тенденциями конца XVIII в. в отношении к произведениям устной поэзии».[33] Все три принадлежат к той версии сюжета, которая в изустных записях XIX—XX веков представлена преимущественно прионежскими вариантами и характеризуется наличием следующих эпизодов: 1) князь Владимир посылает трех богатырей за данями; выполнив это поручение, Поток на обратном пути, у моря, встречает девушку-лебедь, которая и становится его женой, но не на охоте, на которую послан князем, как в некоторых других вариантах (Кирша Данилов, № 23; Марков, № 8 и др.); 2) богатыри, отправляясь по поручению князя Владимира за данями, называют себя братьями и уговариваются выручать друг друга из беды (эта деталь композиционно важна, она используется в дальнейшем развертывании действия); смерть жены Потока случается в отсутствии Михайлы, когда он совершает воинские подвиги, выполняя новое поручение князя или просто «тешась» в чистом поле; 3) во исполнение уговора с женой — в случае смерти одного из супругов живому идти в могилу, Михайла дает похоронить себя; в могиле сражается со змеей и оживляет жену принесенной змеею живой водой (но не бьет железными прутьями саму жену, превратившуюся в змею, чтобы погубить Михайлу, как в одном из беломорских вариантов, — Марков, № 8); 4) слава о красоте Марьи или Авдотьи Лебеди Белой навлекает нашествие вражеского короля (или королей, царей, царевичей), требующего выдачи жены Потока; 5) после своего бегства с вражеским королем Лебедь Белая несколько раз пытается погубить Михайлу: опаивает его сонным зельем, связывает сонного, наконец превращает его в камень; характерная деталь этого эпизода: вражеский король отказывается убить Михайлу в сонном состоянии, как того требует Лебедь Белая; 6) богатыри, товарищи Потока, идут его отыскивать и с помощью старика-калики раскалывают камень и освобождают Потока от чар; 7) Поток приходит к королю, соблазнившему его жену, последняя снова опаивает его и пригвождает к стене; 8) дочь или сестра спасает Потока, заменяя его мертвым татарином; Поток расправляется с изменницей и ее любовником и женится на спасшей его девушке.
32
Это один из тех трудных случаев, когда нельзя определенно решить вопрос о происхождении близости между рукописным текстом и устным вариантом.
33
А. П.