|165| А царь Кощеи ушел от Киева ровно ходу на9 тритцать днеи. А Михаило догнал ево в три часы; ажно царь Кощеи на стану стоят з Белою Лебедью, апочив держит. И Михаило едет прямо ко белу шатру. И тут увидела ево Лебедь Белая, встречает ево из бела шатра, а сама говорит таково слово: «Свет Михаило Поток Иванович! Рада я тебя увидела; не |170| хочю жить у царя Кощея Золотои Орды, хочю жить в Киеве у богатыря светорусково. Возми меня к себе по прежнему!» И подносит Михаилу пития пияново наскоре. Михаило испивает, з дороги ложится спать во беле шатре. И мечетца Лебедь Белая наскоре, и будит царя Кощея неверново: «Востань, государь царь Кощеи! Вот пришел недруг твои Михаило Поток |175| Ивановичь, предаи ему смерти скорыя, — так он за тобою не ганяетца». И царь Кощеи ответ держит: «Мне Михаило некакои недруг, меня наехал во чисте поле, а беле шатре, — все не предал мене смерти скорыя! Как хощеш сама с ним». И Лебедь Белая велела обрать у него оружие богатырское, и почала отимать палицу железную, и завязывает очи ясныя, и |180| ударила ево вничь рукою: «Лежи ты, Михаило, во чисте поле белым каменем». И Михаило окаменел. А сами поехали во орду свою.
Ажно приехали в Киев Михаиловы товарищи, привезли дани и выходы и почали распрашивати про Михаила Потока Ивановича, как привес Лебедь Белую, и как крестился, и как царь Кощеи приходил, и отдали |185| царю Кощею, и как Михаило погоню погнал. И товарищи поехали Михаила сыскивати. И как будут у тово камени, ажно стоит у камени калика прохожая. И богатыри зговорят таково слово: «Скажи ты нам, калика, про царство Кощеево и про Михаила Потока Ивановича». И калика им ответ держит: «Хто де подымет сеи камень и бросит |190| черес себя, то де я скажу про Михаила Потока Ивановича». Илья Мурамец поднял камень в груди, а Олеша всево подня[л] в пояс, а калика поднял и бросил черес себя и рашшиб начетверо. А ис тово камени выскочил Михаило Поток Ивановичь: «Долго де, братцы, я сплю во чисте поле». — «А спать было тебе, братец, да не проспатися, да розбудил тебя |195| Михаило архангел и воевода небесных сил». И почал им расказывать все против тово, как сказывали им киевляня, и как ево Лебедь Белая оборотила каменем. Илья Муромец зговорит таково слово: «Поедем де мы, братцы, в царство Кощеево и убьем Лебедь Белую, а царю Кощею живому очи вырежем». И поехали во царство Кощеево, и побили силы |200| 100 000,6 а царю Кощею живому очи выняли, а Лебедь Белую привязали х коням неученым и пустили во чисто поле, и там смерть учинилася. А казну Кощееву всю взяли в Киев град и разделили промеж себя. А дочь царя Кощея неверново, девку Ранку Кощееву, взял Михаило Поток Иванович с собою в Киев град, и крестил ея, и за себя женою взял. |205| И приехал во Киев град, и побил силы мужиков пять тысящ, и сами в Киеве померли.
Богу нашему слава ныне и присно и во веки веков. Аминь. Их идет слава до века.
40
СКАЗАНИЕ О СИЛНЫХ МОГУЧИХ БОГАТЫРЕ[Х] КИЕВСКИХ — О ИЛЬЕ МУРОМЦЕ, И О МИХАИЛЕ ПОТОКЕ ИВАНОВИЧЕ, И АЛЕШЕ ПОПОВИЧЕ
Во славном граде Киеве, у князя Владимера киев[с]каго Всеславъевича, был пир велик на многия на князи и на бояры и на силныя могучия богатыри. Как будет у них пир навеселе, князь Владимер зговорил таковы слова: «Ои еси вы,1 мои князи и бояры, и силныя могучия богатыри, и все |5| киевляне града Киева! Есть ли у меня кому служить три службы великие: кто бы ехал в землю Турскую, взял бы дани и выходы за тритцать лет и за три годы; хто бы ехал в землю Задонскую, взял бы дани и выходы за трицеть лет и за три годы; хто бы ехал в землю Алевицкую, взял бы дани и выходы за трицеть лет [и три годы]?»
|10| И тут все позадумалис, никто великому князю ответу не даст: болшия [хоронятся] за менших, а от менших давно ответу нету.
Илия2 Муромец зговорил таковы слова: «Свет государь, князь Владимер киевски! Я поеду в землю Турскую, возму дани и выходы за трицеть лет и за три годы». Михаило Поток зговорил таковы слова: «А я де, государь, |15| поеду в землю Задонскую, возму дани и выходы за трицеть лет и за три годы». А Олеша Поповичь зговорит таковы слова: «А я де, государь, поеду в землю Алевитцкую, возму дани и выходы за трицеть лет и за три годы».